Праздник был в самом разгаре, вокруг царило ещё большее оживление, ведь часть гостей пригубившая дорогие вина, вкусившая сочную снедь, теперь сытая и расслабленная, распускала язык пуще прежнего. Прошло достаточно времени для того, чтобы гости сбились в группы по интересам и все жарче обсуждали сплетни, перетирали имена и фамилии себе подобных знатных особ и все сильнее теряли осмотрительность наряду со страхом. Советник короля, с виду вовлечённый в лёгкое течение светской игры увесилений, хоть и выглядел максимально расслабленным, но все это была показная лична, так же как хозяйка праздника, графиня Вельвет, он ни на минуту не давал себе покоя и пытался максимально понять настроение каждого, из самых значимых, гостей. Итоги светского раута не радовали правую руку короля, мужчина все больше подвергался тревоге, что играла на натянутых нервах, выводя аккорды сигнальных звоночков. Мягко говоря, дело было - дрянь.

Возможно, именно по этому, темноволосый мужчина, Дарт, все ещё пытался прощупать почву настроений рода Силиврен, желая удостоверится, что ничего не упустил. Опытному политическому деятелю, все отчётливее становилось ясно, что столь знатный, хоть и весьма малочисленный, если говорить мягко, род, придерживается нейтрального положения, не желая ввязываться в интриги двора, что было так или иначе, но озвучено несколько раз в поверхностном разговоре, хотя   склонялось на сторону Фисета lll, что можно было считать поддержкой венценосной стороны, пусть и весьма условно. Дарту хотелось большего и его можно было понять, он слишком любил конкретику, но даже и так, во время назревающей смуты, надежды на голос именитого древнего рода в защиту короля было не так уж и мало.
Советнику хотелось, чтобы мнения высшего общества были ярко выраженными, а все дело в том, что мужчина опасался более всего, именно очень шаткого нейтрального мнения, ведь именно такие теневые фигуры способны в самый неподходящий момент склонить чашу весов в ту или иную сторону. В такие минуты, советник задавал себе ряд вопросов, как например,  "Неужели их совсем не волнует, какая венценосная особа будет занимать престол Тор-Шолле? Ведь, а в истории было, есть и будет всякое, ни кто не может быть уверен, что династия Саорис останется править вечно и что с приходом к власти кого-то иного, Шолле не погрязнет в кровавой резне переворота? Кто может тогда гарантировать неизменное положение знати, которое та занимает сейчас? Кто может дать гарантии, что смута не коснется абсолютно каждого начиная от верхушки и заканчивая самыми низами? Разве рано или поздно, не придется сделать выбор, но вот только, поможет ли он тогда, когда лавина событий уже наберёт обороты и повернуть время вспять станет решительно невозможно?".
Галадриону Силиврен, как никому иному, должно было быть известно, что со сменой власти неизменно распределяется и арена влияния, однако, осторожность  представителя темных эльфов была похвальна, но даже и так, Дарт остался благодарен за озвученный условный выбор.
Советник про себя тяжело вздохнул, времени было весьма мало, а на примете были ещё несколько видных и значимых фигур с которыми стоило пообщаться, во что бы то ни стало перед уходом.
Альбиона, - мужчина продолжил неспешную беседу, лениво откинувшись на спинку стула, - по понятным причинам, вокруг Вашей личности ходят различные слухи, но мне очень лестно, что я могу пообщаться с Вами вот так, в живую. - глаза советника осторожно изучали внучку эльфа, все же персона данной особы была сейчас у всех на устах и конечно, Дарт также испытывал долю любопытства.
- Может расскажите, чем занимаетесь? Мне бы хотелось услышать именно от Вас о том, чем живёте, что служит вашим призванием и источником вдохновения? Признаться, я не доверяю сплетням, а сегодня их предостаточно. - мужчина окинул взором светское море, голос советника был приятен на слух, рознился с окружающей суетой своей сдержанной манерой и неторопливостью.
- Вы ведь, сэр Галадрион, известны ювелирными изделиями, но насколько я помню, артефакты так же Ваших рук дело, так ли это? Не удивлюсь, если ваша внучка столь же прекрасна в своих занятиях, как и Вы в деле столь тонком, что не могу не выразить Вам лично свое восхищение!  - второй вопрос был задан темноволосому эльфу все с той же непринужденностью, вот только семейство Силиврен вряд ли знало о том, что в Тор-Шолле зреет весьма напряженная ситуация для всех тех, кто использует магию, а пропросту все то, что связано с драконами и артефактами.

Речь эльфа заставила овдовевшую графиню улыбнуться, кокетливо склонив голову на бок, прищурившись подобно кошке, решившей начать охоту на испуганную мышь. Она, прикрыв рот изящной рукой, тихо засмеялась:

— Ну, полно Вам! С возрастом приобретается ценный дар — мудрость, — женщина прикрыла глаза, опустив веки, обрамлённые пышными ресницами; уголки алых губ дрогнули, приподнимаясь в вежливой, учтивой улыбке, — а эльфы, как мне известно, мудры и рассудительны, разве не так? — во взгляде, окутанном томной дымкой, сверкнул нездоровый блеск, словно там, в этом густом тумане карих глаз, скрывалась ядовитая змея, обнажившая ядовитые клыки и готовая совершить стремительный бросок; а затем Велвет мягко положила свою руку в руку Галадриона. — Позвольте музыке проникнуть в Вашу душу, и тогда Вы непременно почувствуете все волшебство танца.

Музыка, распаляемая горячими сердцами музыкантов, что тонули в любви к своему ремеслу, волшебным вихрем охватывала золотой зал: смычок задорно бегал по струнам, весело щебетал клавесин, а флейты и свирели, сливаясь воедино в невидимом вальсе нот, очаровывали всех и каждого. Участилось биение сердец гостей, готовых сорваться в живой и веселый пляс, поэтому мужчины и женщины, игриво заглядывая друг другу в глаза, с нетерпением ждали указания распорядителя бала. И как только он взмахнул рукой, обозначая начало кадрили, зал тотчас захлестнуло азартом: переставляя ноги в такт быстрой музыке, что смахнула с аристократичных лиц сонную пелену, люди и нелюди сошлись друг с другом в танце, где все говорили не языками, а телами.

Почти все.

— Граф, — мягко мурлыкнула Велвет, оказавшись возле Галадриона так близко, насколько позволял танец; ее голос словно звучал исключительно только для эльфа и ни для кого больше, — знали ли Вы такую человеческую особенность: стоит только одному, кто пытается быть благодетелем, сделать неверный шаг, как это тотчас вызовет недовольство у остальных. И его, к сожалению, не исправить — продолжит жить в наших сердцах, — ступая под быстрый ритм музыки, Велвет, как и остальные дамы, шурша шелковыми тканями платья, кружила вокруг графа Силиврен, то приближаясь, то отдаляясь. — А те, кто разделял благие намерения, также оказывались мишенями. И не только они, — слегка прищуренный взгляд едва заметно скользнул куда-то в сторону, метнулся меж танцующих пар, выискивая возле стены знакомый хрупкий силуэт девушки с длинными белоснежными волосами, а затем — снова на Галадриона. — Не находите ли это интересным? А ведь сколько было таких случаев... — вздохнув, женщина слегка опустила голову, и голос ее стал звучать чуть ниже, тише, желая окутать его искренними, не фальшивыми чувствами, способными вскружить голову. — Мне их искренне жаль! Приди они к другому решению, и их жизнь оказалась бы другой...

И больше — ни слова, только быстрые движения, разгоняющие по телам горячую кровь. Тихое цоканье каблуков туфель и сапог вторило музыке, рождаемой из-под умелых пальцев менестрелей, погрузившихся в эйфорию, а вместе с ними — аристократы, с чьих разрумяненных лиц не сходили широкие счастливые улыбки. И даже те, кто предпочел вместо быстрого танца, снимающего ночную усталость и сонливость, отдохнуть после сытного ужина с напитками и закусками в руках, находились в хорошем расположении духа: сквозь плотное полотно музыки пробивался искренний смех и удивленные вздохи, кто-то шумно беседовал, продолжая обсуждать свежие новости, а кто-то наслаждался искусной симфонией инструментов, ведь все же это был обычный бал.

Отчасти.

— Госпожа Альбиона, простите мою дерзость, но я хочу задать Вам один бестактный вопрос, — тихо, почти что полушепотом спросил охранник, взглянув на наследницу рода Силиврен. — Как Вы думаете, какие цели преследует госпожа фон Улиан?

Ничего никогда не бывает просто так, и тот, кто решил посвятить свою жизнь защите эльфийского рода, это прекрасно знал. Он внутри своей души чувствовал, что овдовевшая графиня, недавно скинувшая со своих плеч черный шелк траурного платья, устроила это роскошное торжество в поместье фон Улиан не от скуки и безделья, а по другой причине. И телохранитель не раз замечал ее порхающей мотыльком силуэт среди гостей, чьи души были приближены ко двору.

Однако распутать этот клубок, сотканный из личных домыслов и догадок, до конца не получилось: музыка, еще мгновением ранее завораживающая своей быстротой и живостью, взяла последние высокие аккорды и тотчас стихла, словно шумный водопад сменился тихим журчанием ручейка. Кадриль, вскружившая головы гостям, закончилась.

— Вы прекрасный партнер, граф, — с кокетливым смешком произнесла Велвет. — Надеюсь, что Вы также получили удовольствие, как и я.

Мужчины и женщины, игриво заглядывая друг другу в глаза, поклонились своим партнерам, благодаря за чудный танец, оставивший внутри их сердец горячий след воспоминаний. Он закончился... но не сам бал, развернувшийся грандиозным торжеством в золотых стенах поместья.

Веселье, блуждающее между гостей неугомонным духом, все еще опьяняло и манило. Ему поддавались все, кто желал отдохнуть и расслабиться, забывшись от тяготивших душу забот и хлопот. Приглашенные аристократы продолжали беседовать между собой, утягивая друг друга в незамысловатые разговоры, в которых изредка — если только хорошо прислушаться — проскальзывало имя герцога Саорис и правителя Тор-Шолле. А следом — добродушный смех, лишенный горького яда презрения. Велвет как хозяйка вечера продолжала кружить среди гостей, предлагая им отведать закуски и испробовать дорогие вина с неизменной игривой улыбкой, застывшей на ее устах.

Вскоре желанный отдых сменился танцем, а танец — очередным отдыхом, продолжая держать аристократов в сладострастном напряжении воодушевления вплоть до третьих петухов. А с ними — первые багряные брызги рассвета, расплескавшиеся на необъятном горизонте, и завершение торжественного вечера, устроенного овдовевшей графиней Велвет.