Ранее утро встречало твою целеустремленно шагающую фигуру ласковым прикосновением первых солнечных лучей, жарко облизывало шерстяной темный плащ золотистыми бликами, проникая сквозь одежду теплом. На не тронутых ещё сапогами сонного города песчаных волнах, оставались отпечатки одиноких следов. Твоих, конечно. Тебе нравилось утро, оно умело ласкать прикосновениями сухого ветра, а не кидаться в лицо раскаленной крупой нагретого песка.
Ночной холод совсем скоро уступит место дневному зною, знаменуя очередной перепад температур. Здание темницы встречало, впрочем, как и всегда, темными стенами холодного камня покрытого песчаной пылью, молчанием угнетающей тишины и мрачностью, словно потустороннего величия.
Усмехаешся - место наводящее ужас на обычных жителей, является для тебя местом обитания, жизнью, любимым делом! Хотя, в последние годы, утверждать, что дело "любимое" становилось все сложнее - слишком не однозначно всё.
Привычный окрик часовых, обмен приветствиями и пропуск под своды тюремных арок. Запах стылой уходящей ночи, копоти факелов, масла, ржавчины и железа.
- Вещи доставлены? - интересуешься совершенно безэмоционально у часового, что вскоре сменится другим, таким же как и он, безликим для тебя, часовым.
- Да, господин инквизитор, все доставлено и согласовано. - четко отвечает подчинённый инитосской охраны, передавая запечатанный конверт. Киваешь. Что же, ордер на обыск и прочие документы относящиеся к делу Ральфа Вэро готовы, это хорошо, ты терпеть не можешь проволочек. Все должно работать точно, как часы.
Прошло две недели, однако, дело по расследованию убийства посла Инитоса, твоего отца, зашло в тупик. Не смотря на очевидность улик, которые указывали на бледнолицего аристократа, что уже долгое время томился в заключении под стражей, интуиция ищейки и многолетний опыт твердили неустанно, что все не так просто, как кажется. Осложняло ситуацию и то, что на место преступления удалось попасть далеко не сразу, и как следствие, все настоящие улики были уничтожены, оставалось лишь руководствоваться рассказом местного инспектора, что вел расследование.
"Конечно, он что-то упустил или может, тоже имеет свою выгоду в свершившимся убийстве?" - нужно было проверить все варианты, но как это сделать в чужом городе, где жители связаны меж собой связями куда крепче, чем ты думаешь "птичка из Тор-Шолле".
Будь твоя воля, ты перерыл бы в доме покойника абсолютно все, однако, на такие действия стоял запрет вышестоящего руководства, дескать, "Делайте свою работу тихо, не поднимая шум и не привлекая лишнего внимания" и как следствие, такие ограничения сказывались весьма плачевно на ходе расследования. Что же, если дом посла Инитоса был закрыт для ищейки в твоём лице, было решено подойти к разматыванию клубка с другой стороны и в этом деле Люциан, что томился в заключении, оставался единственно возможным ключём к открытию правды.
Ещё один поворот сквозь каменное чрево лабиринта и вот виднеется камера узника.
"Ну, да, маленького ящера было сложно не заметить" - скептически подумал про себя, наблюдая со стороны сквозь прутья решетки за искренней радостью аристократа по поводу встречи со своим чешуйчатым другом. "Наверное, меня считают за слепого, впрочем, как и большую часть охраны." - размышлял, подойдя неслышно по-кошачьи, и все ещё оставаясь в тени каменной полуарки. Не услышав и в этот раз ничего стоящего от беловолосого ирнока, достал связку ключей и уже не таясь, побрякивая всей гирляндой, отомкнул замок.
- Вы уже проснулись - это хорошо. - без приветствия, сухо прозвучали слова кинутые в полумрак, что  разбавлялся светом факела и пробивающимся лучшем солнца, что робко заглядывал в щель, служащую окошком.
- Во-первых, найдите теплые вещи и примените по назначению, не в моих интересах, чтобы Вы умерли в этом месте от воспаления лёгких. - с этими словами ты достал из под складок мантии небольшой пузырек с жидкостью и поставил на стол перед заключённым.
- По пять капель два раза в день. Надеюсь, я выражаюсь понятно? Лекарство не смертельно, но побочные эффекты Вам не понравятся в случае передозировки. - доверять Люциану де Ивори у тебя не было оснований, а потому, проговаривать любые детали было действием на опережение, мало ли, захочет ценный свидетель или приступник? Свести счёты с жизнью.
- Одевайтесь. Найдите приличный наряд и черный длинный плащ, а так же, приведите себя в надлежащий к прогулке вид. Завтракать будем в городе, а заодно, освежим вашу память. Я вернусь через пятнадцать минут. - с этими словами, ты покинул бледнолицего аристократа направившись в свою комнату, что расположилась напротив камеры заключённого.
- Остаёшься стеречь камеру Люциана. - застав что-то жующего солнечного дракона за своим столом, быстро пробегаясь взглядом по папкам с документами и  взяв несколько нужных бумаг, жестом лишенным возражений, выставил Солара за дверь. Да, нежности разводить ни кто не собирался, это расслабляет бойцов, а сейчас, Соул являлся твоей единственной надёжной опорой в "стане врага" так сказать.
- Можешь поспать, но когда я вернусь, мы продолжим тренировки. - после вчерашних физических "истязаний" упражнениями, дракон выглядел весьма бодро к твоему огорчению.
"Мне бы такую скорость восстановления сил и регенирацию" - подумал с завистью.
- Скоро принесут завтрак, так что, ешь, спи и не делай глупостей. - последние слова были сказаны золотому дракону предостерегающим тоном, после чего, Солара оставили за главного.
- Идёмте. - кажется, несчастный аристократ так и не привык к твоему ровному голосу, как и к присутствию, за эти несколько недель, создавалось впечатление, что тон, манера поведения и тяжёлый прямой взгляд, который ты устремлял на ирнока, заставляли того холодеть, поеживаться, как если бы по телу гулял стылый сквозняк.
Пропустив заключённого перед собой, изредка указывая куда из переходов повернуть, вы прошествовали к выходу. Караульному был предоставлен документ разрешающий временно, с надлежащим сопровождением, покинуть место заключения Люциану де Ивори, после чего, сложная, но в то же время четкая роспись обозначилась в специальном журнале напротив времени и тяжёлая дверь отворилась, слепя глаза жаркими лучами золотого рассвета.