Участники
Алан Кэррон, Гренсер КаленВремя
5 число Ветряного, 2599 годПогода
дует прохладный ветер, переменная облачность◂ улицы города Тор-Шолле ▸
"Служба каждого королевского стража - огромная ответственность, которую он добровольно несет на собственных плечах. Однако иногда бывает так, что по стечению обстоятельств не получается выполнять свой долг, и тогда эта обязанность временно переходит на других. Так и Алан неожиданно узнал, что должен, оказывается, сменить в дневном патруле одного стража, недавно слегшего с жутким кашлем, и стать напарником... огромного зверолюда".
Напарники по принуждению
Сообщений 1 страница 14 из 14
Поделиться122.06.2022 08:04:42
Поделиться226.06.2022 14:38:24
Долг любого королевского стража – защищать мир и покой жителей королевства ценой собственных жизней. И это не было красивой фразой, к смыслу которой прибегали лишь под душащим гнетом обстоятельств, нет. Это была присяга, что добровольно принимал каждый новобранец, с успехом прошедший непростой экзамен от стражей. Принимал… но зачастую не следовал ей, втаптывая королевское доверие, возложенное на их плечи, в грязь.
Это Алан заметил еще с первых дней, когда он, будучи юным мальчишкой, тайком следил за стражами, патрулирующими улицы Тор-Шолле: когда мужчины, облаченные в блестящие доспехи, выборочно обращали внимание на тех, кто нарушал покой жителей столицы, брали монеты за молчание и предъявляли выдуманные обвинения невиновным. Это его злило. Злило настолько сильно, что он, сгорая от внутреннего бешенства, в сердцах пообещал себе не стать таким же защитником короля. И не стал, но невольно превратился в того, кто, рьяно тянувшись до собственной цели, невольно становится врагом для окружающих.
Алана невзлюбили, ведь он никогда не шел на уступки тем, кто пытался прикрыть собой – и своим авторитетом королевского стража – жалкий мусор, опустившийся до воровства, контрабанды и убийств. Юноша не жалел тех, кто переступил закон, раз за разом произнося приговор и заключая в тяжелые кандалы, а после – отправляя гнить в темницу. И многим, как оказалось, это было невыгодно. А когда ты болтаешься в самом низу иерархии стражей, противостоять всем нападкам было непросто: приходилось проглатывать слова и смыкать крепко зубы, терпя очередные выговоры и претензии или «добровольно» соглашаясь на дополнительные задания, выполнение которых всегда имело срочный характер.
Поэтому, когда ему упало очередное распоряжение от его капитана, что он обязан будет сегодня заменить свалившегося с жутким кашлем стража в патрулировании, молодой страж не удивился. Стиснув зубы до едва уловимого скрипа и пытаясь совладать с вставшим на дыбы раздражением, он покорно согласился с этим предложением, несмотря на вчерашний вечерний патруль. В тот момент внутри души Алана подобно гейзеру запенились различные эмоции: колючая злоба яростно схлестнулась с вопиющим возмущением от царившей везде и всюду несправедливости, однако вслух он ничего не сказал – не пи своем капитане, вальяжно развалившемся в собственном кресле. Юноша быстро откланялся, покинул его кабинет и, хмуро сдвинув густые брови к переносице, быстрым и широким шагом направился в оружейную.
Спустившись на первый этаж, куда приходили простые люди со своими бедами и где их мольбы и просьбы принимали другие стражи, юноша тотчас повернул налево, в небольшой коридор, где в самом конце – тяжелая деревянная дверь. Открыв ее, Алан тотчас почувствовал, как по носу ударил привычный запах пыли, железа и кожи. Вниз – по крутым ступенькам, освещаемыми множеством тающих свечей, а после, пройдя без слов мимо двух стражей, охраняющих оружейную комнату от заблудших душ, направился в сторону доспехов.
Выбор пал на кольчугу, что была, конечно, гораздо легче лат, но все же тяжелее доспехов, что надевали на себя драконьи всадники, а из оружия – меч, который покидал ножны в пределах Тор-Шолле лишь в исключительных случаях. И больше – ничего. Поэтому надев на себя плотную шерстяную рубаху, поверх которой – кольчуга, и прикрепив к поясу ножны, Алан, раздраженно цокнув языком, тотчас удалился из оружейной.
Гренсер Кален. Это имя, с легкой усмешкой сказанное его капитаном, крутилось на языке с того самого момента, как блондин покинул кабинет мужчины. И этот Гренсер Кален обязан был быть его напарником в предстоящем патрулировании, однако кроме имени молодой страж не знал ничего, да и желания узнавать, когда весь разум утопал в вязкой ярости, не было. «Не моя забота, захочет - найдет», - мысленно огрызнулся Алан и направился в сторону огромных дверей главного здания королевской стражи, что за день открывались и закрывались бесчисленное количество раз.
Поделиться326.06.2022 19:41:16
Уже в здании королевской стражи к Алану невесть откуда подскочили двое сослуживцев – красавец Кирк, любимец прекрасного пола, ирнок, и в целом весьма заносчивый тип, и его приятель Риз, из тех людей, кто сам рожей не вышел, но предпочитает быть поблизости блистательных персон, чтобы хоть чуточку вкусить чужой популярности, расплачиваясь за это подхалимажем и лестью.
- О! Алан, привет! – Кирк панибратски хлопнул Алана по плечу, шагая рядом, - а мы с ребятами собрались в «Бездонный бочонок», пропустить по кружке, ты как, с нами?
Хитрый прищур инорка говорил о том, что он вовсе не собрался приглашать Алана в их компанию, а лишь изображал вселенскую доброту. И следующая же фраза от Риза это подтвердила:
- Ты что, Кирк, не слышал? Алан сегодня снова в патруле! Бедняга Глен из девятого сегодня не форме… Вот, Алана и определили ему на замену.
- Да ладно? – наигранно удивленно воскликнул Кирк, продолжая играть эту комедию, - так выходит, нашему другу Алан не повезло, он идет в патруль с этим ненормальным Каленом? Фуу…
Красивое лицо ирнока исказилось в гримасе отвращения.
- Да-да, Кирк как всегда прав! - привычно поддакнул Риз, - не повезло тебе, друг. Слышал, что о нем говорят? Что он не чист на руку, а еще извращенец и садист.
- Кажется, он откусил одному из напарников палец, за какой-то пустяк? – припомнил Кирк.
- Так и было, только не палец, а руку. Вот так, прямо по кисть! За то, что тот его Гренсером назвал! – Риз показал на себе, глупо постучав зубами, - нервный он, говорят. Терпеть не может, когда его по имени зовут. Не любит. Псих, в общем, лучше не связываться. Может и Глен слег из-за него, ох и натерпелся, наверное…
- В общем, удачи тебе, будь начеку, Алан, а то - клац, и оттяпает тебе что-нибудь важное! – Кирк многозначительно подмигнул.
Сослуживцы дружно загоготали и, наконец, отстали от Алана, радуясь собственной шутке, считая ее безумно веселой и остроумной.
*
Таких, как Гренсер часто отправляли патруль в ночь, да к тому же в самые неблагополучные районы Тор-Шолле. Но свои участки Гренсер знал хорошо, а потому не ожидал от дежурства ничего необычного, крое того, что дурилка Глен заболел. Вместо него должны были прислать замену, хотя Кален говорил, что и сам один прекрасно справится, ведь он знает каждый угол и каждого жителя в том районе. Так было бы проще, чем идти на дежурство с несработанным напарником. Но правила таковы, что спорить с капитаном было бестолку. Имя Алана Кэррона Гренсер пару раз слышал, а перед дежурством даже попытался навести кое-какие справки у сослуживцев. В итоге выяснил, что Кэррон, вроде как, выскочка какой-то, которому больше всех надо, лишь бы выслужиться перед начальством. В общем, ничего хорошего об этом человеке Кален не услышал, но старался не делать выводы раньше времени.
В ту ночь, по графику, им предстояло конное патрулирование улиц. А потому, самым простым было пересечься именно возле конюшен.
*
Внезапно, почти у самого входа в конюшню, молодому стражу перекрыла вход большая секира, которая буквально свалилась откуда-то из темноты, выбив несколько искорок при ударе о каменный пол. А сбоку устало подпирала стену огромная широкоплечая туша, чья когтистая лапа держалась за конец рукояти этой самой секиры. Вторая лапа-рука в данный момент ковырялась в зубах, используя коготь вместо зубочистки. В тусклом свете коридорных факелов можно было ненароком подумать, что перед ним зверолюд медвежьей породы, но светлая шерсть, острые уши и вытянутая морда все же указывали на волчьи гены в этом существе.
- Ты что ль Алан Кэррон? – на Алана резко пахнуло перегаром из открытой пасти.
Желтые глаза вспыхнули в темноте и недоверчиво смерили молодого человека с головы до ног. Ноздри часто втягивали воздух, считывая информацию на ином уровне.
- Думал, ты поздоровее будешь, - как-то разочаровано выдал, наконец, волк, и тут же переключил внимание на свой коготь разглядывая кусок еды, выуженный им из пасти, - а че вырядился-то, как на парад?
Гренсер еще раз окинул взглядом временного напарника и слабо оскалился. Видимо, это должно было означать улыбку.
- Ладно, пошли, лошадей седлать,- волк, как будто, вздохнул, неохотно оторвал спину от стены, а затем двинулся в конюшню, тяжело волоча за собой секиру по полу. Это производило довольно неприятный звук, который эхом разносился по ближайшим коридорам здания.
Отредактировано Гренсер (26.06.2022 20:02:30)
Поделиться411.07.2022 17:05:30
Беда никогда не приходит одна, она всегда собирает себе компанию из проблем, головной боли и неприятностей и с самодовольной улыбкой врывается в жизнь, привнося в нее разруху и отчаяние. Алан знал это лучше многих: раз за разом терпел, стиснув зубы до едва уловимого скрежета, безжалостные нападки судьбы, яро желающей склонить молодого мужчину на колени перед ее могущественной силой. Поэтому тогда, когда к нему, упиваясь мнимым превосходством, от которого их распирало, как пышнохвостых павлинов, подлетели знакомые лица, страж лишь закатил глаза, пытаясь подавить внутреннее отторжение.
Другие мужчины тотчас окружили его, одаривая блондина лицемерными улыбками и склизкими, гнилыми речами; они переглядывались между собой, и в их взглядах чувствовалась надменность, что должна была уязвить самолюбие Алана, ранить, подобно острому кинжалу, брошенному прямо в сердце, но вместо этого парень лишь ощущал клокочущее в груди раздражение — пытался отмахиваться от их искусственного внимания, как от назойливых мух.
К счастью, их мерзкий гогот, неприятно царапающий слух, быстро стих, стоило молодому стражнику выйти из удушающих объятий главного здания королевской стражи, но... мысли, рожденные от умышленного упоминания имени незнакомца, что должен был стать его напарником на эту ночь, — нет. Наоборот они, подобно встревоженному зверю, стали метаться из стороны в сторону, заполняя собой сознание, как вода — бокал до самых краев. И Алан, еще сильнее нахмурив густые брови, сдвинутые к переносице, невольно отдал себя им на растерзание.
Тут было два вариант: первый — этот Гренсер Кален был безвольным неудачником, ставшим лёгкой мишенью для нелепых шуток стражей, любящих наслаждаться мучениями и страданиями слабых; второй — он как раз являлся тем самым безумным чудовищем, способным в слепой ярости отрубить руку по локоть... Ведь о тех, кто пытался сливаться с лицемерием, обычно не шептались, увлеченно покрывая жизнь абсурдными слухами как вонючей грязью. Только знать наверняка о том, кто же именно будет прикрывать спину в предстоящем патрулировании, Алан не мог: строить догадки на основе ехидных смешков, пронизанных презрением, было глупо... но не принять их во внимание.
Под кожаными сапогами, чья подошва износилась от долгой и интенсивной ходьбы, шуршала сухая земля, усыпанная мелкой каменной крошкой. Алан ощущал под собой каждую неровность, каждый крохотный камушек, озлобленно вгрызающийся растоптанный кусок кожи, что пытался добраться до стопы, но только на это молодой страж не обращал внимания: в голове у него кружились, подобно нарастающему урагану, иные мысли. Он бросил свой взгляд в конец широкой улицы, на низкое деревянное здание, откуда с порывами ветра доносилось едва уловимое ржание, и мгновенно ускорил свой шаг, гонимый не то опасливым любопытством, не то желанием все закончить как можно быстрее. Однако стоило ему подойти к огромным деревянным воротам, за которыми десятки племенных лошадей томились в денниках, как Алан тотчас осознал, что здесь помимо него и нескольких дежурных стражей, молчаливо стоявших перед ним, не было никого. Никого, с кем он был обязан коротать последующую ночь, бродя по темным улицам Тор-Шолле.
— Сюда до меня кто-нибудь приходил? — Алан, не желая терять времени, тотчас обратился к одному из стражников, стоящих спинами к конюшне, однако вместо доброжелательной улыбки блондина одарили недоуменным взглядом, брошенным из-под нахмуренных бровей.
— Здесь постоянно кто-то да есть так-то, — недовольно хмыкнул тот, к кому обратится Алан и сомкнул плотно губы.
— А кто тебе нужен-то? — следом отозвался другой страж, стоящий чуть поодаль.
— Гренсер Кален.
— А? Гренсер Кален? — удивленно переспросил мужчина, оглянувшись по сторонам, словно тот мог разглядеть в расползающемся мраке знакомые силуэты. — Да вроде не объявлялся... Такого хрен упустишь!
Стражник задорно гоготнул, рыскающим взглядом ища словесную поддержку в своем товарище, но тот лишь устало отмахнулся от него невнятным бормотанием. Не обронив больше ни одного слова, Алан быстро отошел от мужчин, чья манера речи подобно нелепой игре на лютне действовала на нервы, и встал рядом с каменным домом, чьи трубы не изрыгали густой дым — был пустым, нежилым. Раздраженно цокнув и скрестив руки на груди, молодой страж оперся спиной о каменную стену, успевшую впитать в себя ночной холод — немного ощущал сквозь плотную рубаху. Он принялся ждать. Ждать того, кто должен был быть его вынужденным напарником всего лишь на одну ночь, но вместо терпеливого отсчитывания секунд до судьбоносной встречи блондин стискивал зубы от раздражения, что горячим гейзером бурлило внутри его души.
Его «напарник» не пришел... Не пришел, надменно плюнув ему в лицо, сбросив на него все свои обязательства! По телу тотчас разлилось напряжение, от которого в груди, поддаваясь порывам багряной ярости, расходилось в шумном беге сердце; пальцы впивались в стальные кольца брони так, словно сам страж был готов разорвать тесное плетение металла в любую секунду. Он, вобрав грудью ночной воздух, отпрянул от стены дома и широким тяжелым шагом направился к конюшне — хотел взять лошадь и отправиться на это злосчастное патрулирование в одиночку. И сделал бы так, если бы не одно огромное «но», внезапно упавшее с оглушающим лязгом перед ним и преградившее путь внутрь.
Алан тотчас обернулся в ту сторону, откуда «случайно» вывалилась тяжелая секира и замер, парализованный ощерившимся отвращением: перед ним — грузная волосатая туша, изуродованная звериными частями тела, мерзейше ковырялась когтем в зубах и изучающе смотрела на него.
— Ты, что ль, Алан Кэррон? — прорычал некто, и блондин мгновенно скривился, ощущая тошнотворный запах перегара, опаливший его лицо; молодой страж тотчас задержал дыхание, не скрывая проступившей гримасы брезгливости на собственном лице. — Думал, ты поздоровее будешь. — И снова фраза, брошенная в пустоту — отвечать на нее, играя в напыщенное дружелюбие, Алан не собирался, как и на все последующие.
Гренсер Кален. Алан был уверен на все сто, что это грязное зверье, нелепо направившееся вглубь конюшен, было его сегодняшним... «напарником». От этого осознания к горлу тотчас подошел плотный ком обиды и злости, раздирающий его изнутри, а дыхание, которое задерживал молодой страж, резко участилось. Он, прошипев от ярости что-то неразборчивое, пошел за недочеловеком следом, но старался не подходить к нему ближе — брезговал.
Уж лучше бы он не приходил.
Поделиться511.07.2022 20:58:17
Гренсер Кален привык, что его избегают те, кто плохо его знает. Толи боялись, толи что-то еще. Волк никогда не задумывался о причинах. Поэтому, когда временный напарник не ответил на его «приветствие» (а именно так расценивал Гренсер свои слова, обращенные к Алану), лохматый даже как-то не подумал обидеться.
Им предстояло обычное дежурство, никаких особых заданий, никаких событий не планировалось, а значит, ничего серьезного не предвещалось. Простое патрулирование улиц. А значит, можно было немного и расслабиться.
Они выехали на улицы города и направились к вверенному им району – Южный Каггак, расположенному чуть дальше, за южной ареной Тор-Шолле. В общем-то район был весьма неспокойным даже днем из-за расположенной неподалеку арены, а ночью он кишел мелкими воришками, довольно часто жители натыкались на грабителей, да и убийства здесь тоже было не редки. От того и жилье здесь стоило недорого, а некоторые дома и вовсе стояли пустыми. И все же, своя особая жизнь здесь кипела и по ночам – бордели, кабаки, даже торговля не останавливалась. Если надо было приобрести что-нибудь редкое, но подешевле, чем в главном торговом районе или вовсе запрещенное к продаже – добро пожаловать на улицы Южного Каггака.
Именно тут прошла не лучшая часть детства Калена и его сестры. И именно тут он многому научился, что до сих пор нередко определяло его поступки.
Спустя некоторое время волк снова сделал попытку поговорить:
- Эй, ты так и будешь ехать с каменным лицом, аки статУя? - волк пощелкал огромными когтистыми пальцами перед лицом Алана, привлекая к себе внимание.
- Бывал уже тут раньше? –спросил волк, обводя взглядом улицы, на которые быстро опускались сумерки.
Тор-Шолле был велик, поэтому такой вопрос ни у кого не должен был вызвать удивления. Можно было всю жизнь прожить в одной части города и никогда не бывать в другой.
- Я тут жил, когда мелким был, - Гренсер чуть склонил голову на бок ответно приветствуя сомнительного вида торгаша, стоящего у полупустой витрины лавки с безделушками, - вот, пару улиц направо, потом еще раз направо и сразу налево, – зачем-то уточнил волк, тыкая пальцем в неопределенном направлении темнеющих уличных проемов.
Гренсер чуть пришпорил коня и проехав еще пару кварталов, притормозил возле вывески «Логово вепря». Дождавшись, когда его догонит напарник, волк спешился и подвел лошадь к коновязи. По всему было видно, что волк собирается посетить этот кабак и, кажется, ему было наплевать, что об этом сейчас думает Алан.
Внутри кабака сразу бросалось в глаза довольно скудное убранство при относительно большом зале. Все выглядело как-то неряшливо и запущено, но при этом здесь было вполне людно для столь раннего часа, когда ночь еще не полностью вошла в свои права. Большинство посетителей были еще трезвы, хотя за одним из столиков явно уже успели принять лишнего. С той стороны были слышны громкие разговоры и веселье – собутыльники скорее всего были матросами с большого корабля, недавно прибывшего в гавань. Еще за дальним столиком сидела парочка хорошо одетых молодых людей, возможно, аристократы – от них за версту несло дорогими духами, а на пальцах сверкали перстни с драгоценными камнями. Мужчины что-то оживленно обсуждали или даже спорили, иногда оглядывая зал. Их обслуживала молодая зверолюдка со свиным пятачком вместо носа и закрученным хвостиком.
Хозяин таверны и он же бармен – здоровенный хряк с густой щетиной – выглядел суровым и угрюмым, как будто занят был какими-то тяжелыми мыслями. По-видимому, девчонки-свинки, снующие по залу, приходились ему дочерьми или, по-крайней мере, родственницами.
На первый взгляд в зале не было ничего необычного – посетители отдыхали после очередного трудового дня.
Волк выбрал столик у входа и плюхнул свой пушистый зад на лавку. Довольно откинувшись спиной к стене он не раздумывая заказал себе выпивку.
- Эля, для начала, по двойной. Опохмелиться. Мне и напарнику, - уверенно сказал Гренсер еще одной «свинке», демонстрируя клыки в растянутой улыбке, которая должна была отражать его полное дружелюбие.
- Конечно, Гре-е-енс, - с улыбкой ответила свинка, обращаясь по сокращенному имени к стражу, который явно не впервой был здесь, - сейчас принесу. А где же Гле-е-ен?
- Его не будет, - ответил волк, - вот, Алан вместо него.
- Приве-е-е-ет, А-а-а-алан! - заулыбалась свинка, обворожительно настолько, насколько это было возможно при ее гнилых зубах, - что-нибудь еще закажешь?
Поделиться624.07.2022 17:56:34
Патрулирование. Это должно было быть обычное, скучное и ничем непримечательное патрулирование отдаленных районов Тор-Шолле, что лениво освещала сонная луна… Должно было быть, но не стало им по одной лишь причине: тот, кого назначили Алану в напарники на грядущую ночь, являлся выродком, униженным зло ухмыляющейся судьбой, именно – зверолюдом, жалким человеческим подобием, на которое натянули уродливую звериную шкуру как на чучело. От этого внутри души беленилось отвращение, отражающееся на лице Алана искаженной брезгливой гримасой.
Если бы он знал, что его… напарником – от этого слова все внутри будто содрогалось – окажется это существо, то он… он... Молодой страж крепко, едва ли не до тихого скрежета стиснул зубы, а руки изо всех сил сжал в кулаки. То он все равно ничего не смог с этим поделать. Приказ есть приказ. С этим оставалось лишь смириться.
Когда они вошли в конюшню, где стоял терпкий запах прелой соломы, сухого дерева и животной шерсти, Алан незамедлительно направился к стойке с обмундированием, а затем – к своему личному коню по кличке Гром. Молодой и своенравный жеребец, чья смольная шкура словно была продолжением ночного неба, возбужденно зафыркал и начал топтаться на месте, едва завидел своего хозяина. Лязгнула щеколда денника, и светловолосый страж, надев на гордое животное уздечку, вывел его в центр конюшни, чтобы оседлать, и только потом – ступить верхом на ночные улицы города-столицы.
В том районе, куда сейчас направлялся неспешным шагом Алан со своим… напарником, светловолосый страж бывал редко, но прекрасно знал, что там, подобно грязным подпольным крысам, будут сновать в тенях и воры, и разбойники, и нелегальные торговцы. Ведь чем дальше находился район от королевского взора, тем сильнее он погрязал в омерзительном беззаконии, как в вязком болоте. Поэтому светловолосый парень, крепко сжимая поводья, внимательно озирался по сторонам: его взгляд скользил по переулкам, пожранных колючей тьмой, пытаясь уличить в размытых черных тенях силуэты воров, подпольных торговцев да затаившихся за углом, как хищный зверь, разбойников. И, возможно бы, он что-нибудь бы да заметил, если бы не резко возникшая волосатая лапа у него перед лицом.
Будто ему сунули дурно пахнущие помои в лицо, Алан мгновенно скривился и резко потянул поводья на себя: конь, ощутив резкое натяжение, вскинул голову и замедлил свой шаг, позволяя шерстяному выродку выйти вперед.
Разговоры… Гренсеру явно было скучно ехать по пустынным улицам в гробовой тишине, но только в любезном общении друг с другом блондин не видел смысла. Им было поручено задание, от выполнения которого зависела тихая и мирная жизнь жителей этого района. Пренебречь им – пренебречь присягой короля, и поэтому молодой страж лишь в недоумении нахмурился.
- За мной закреплен другой район, - с заметным раздражением в голосе, что звучал низко и грубо, произнес Алан.
Трепаться с тем, от чьего существования к горлу подбирался тугой рвотный ком, желания не было ни капли, и поэтому страж решил раствориться в собственных мыслях и патрулировании – желал продолжить взглядом разрывать ночное полотно, желая увидеть за ним преступников. И поэтому он не заметил, как лошадь «напарника» скрылась во тьме ближайшего поворта. «Какого?..» - перехватив крепче поводья и пришпорив Грома, Алан резвой рысью направился за человекоподобным волком, которого нашел возле трактира «Логово вепря».
- Гренсер! – рявкнул Алан, видя, как зверолюд уверенно идет к двери и открывает ту, делая широкий шаг внутрь питейного заведения. – Что за… - однако его фраза так и осталась неоконченной, ведь на ее середине его «напарник» громко захлопнул дверь.
Все тело – в жар, от которого мгновенно забилось сердце, ошпаренное бурлящей злостью: шипя про себя гневные проклятья, молодой страж тотчас спешился и, привязав своего коня, резко вошел в трактир.
Внутри здания, впитавшего в себя тошнотворные запахи табачного дыма, прогорклого масла и дешевой выпивки, было слишком шумно: люди и нелюди, чей разум был затуманен крепким алкоголем, то тут, то там что-то бурно обсуждали, громко, не жалея глотки, гоготали и горячо спорили; их языки, развязанные пенными напитками, то и дело заплетались, и посетители трактира, подобно безвольным животным, что-то неразборчиво мямлили, уткнувшись лицами в грязные столы. Это было мерзко, отвратительно. Алан ненавидел подобные места, что резким рывком утягивали его назад в прошлое, когда его мать, заливая в горло дешевое пойло, вымещала накопившуюся обиду на него и Элли.
В горле заклокотала ярость, от которой перед глазами медленно расстилалась багровая пелена. Испепеляющим взглядом разыскав Гренсера, Алан мгновенно подлетел к нему.
- Какого хрена ты творишь? – прорычал на него блондин, ощущая, как его начинает медленно трясти от переполняющей ярости. – Ты вообще в курсе, чем мы должны сейчас заниматься?
После – тяжелый взгляд на зверолюдку-свинью, что улыбалась всеми гнилыми зубами, и парень брезгливо скривил губы, слегка приподнимая их правый уголок. Он не хотел с ней говорить, поэтому всем видом, полным надменной ярости, говорил ей убраться от них подальше. И как можно быстрее.
Поделиться729.07.2022 19:57:40
Казалось, Гренсер Кален вовсе не замечал крайнее раздражение, если не ярость, своего напарника. Нет, он, конечно, видел, что тот чем-то расстроен, но не в привычке стража было лезть в чужие дела без надобности.
На вопрос, что он творит и чем они должны заниматься, было очень странно отвечать. Неужели итак не ясно? Это были совершенно глупые вопросы. И Гренсер мог бы расстроиться, что ему попался такой глупый напарник. Успокаивало то, что это временно, поэтому все же здоровяк решил не начинать дежурство с конфликта.
- Заказываю эль. Разве это не отличное начало для нашего знакомства, Алан? – Гренсер чуть подался вперед, чтобы нависающий над ним блондин ощутил некоторую разницу в их весовых категориях, - ты это... лучше сядь и не пугай девочек, пока пол трактира на нас не вылупилось, - голос меж тем, оставался вполне спокойным и даже дружелюбным.
Притихшей свинке, которая обиженно хлопала глазками в сторону Алана, Кален кивнул:
- Не обращай внимания, детка, у моего друга был трудный день, неси заказ.
Гренсер опустил лапу на плечо Алана.
- Расслабься, дружище, ты какой-то весь… напряжопистый… баба что ль не дала? – на последней фразе Гренсер понизил голос и понимающе цокнул, - да ты не расстраивайся, одна не дала, другая даст, не другая, так третья! Точно тебе говорю!
Волк хохотнул и подтянул к себе одну из появившихся на столе кружек, вторую двинул к Алану.
Гренсер вовсе не издевался и не пытался поддеть парнишку. Напротив, он старался быть доброжелательным. Даже решил, что угостит Алана элем, а заодно, как обычно, соберет свежие новости о предстоящей ночи.
Вот, например, матросики, хорошо налегают на выпивку, а ведь еще даже не полночь. Значит, наверняка быть драке. Возможно, сами подерутся, а может быть и с кем-то из местных. Время покажет. Мужик у стойки беседует с фигуристой женщиной-полукровкой. Похоже, он не местный, видит ее впервые и искренне изливает ей о чем-то душу. Женщина сочувственно кивает, он целует ее руку, она кокетливо пытается ее вырвать. Завсегдатаи знают, что она из сговорчивых, проведет с ним ночь за определенную плату, а вот мужик – нет, и что хуже, он уже совершенно пьян. Двое богатых мужчин через какое-то время отвлеклись от споров и тоже стали поглядывать на мужика у барной стойки, который не особо сопротивлялся женским чарам. К хряку у бара подошел какой-то тощий молодчик и что-то убедительно втолковывал, от чего морда у хряка стала слишком недовольной, но кивал он исправно.
В общем, ночь только начиналась. И начинать ее следовало с этого трактира – злачного и довольно популярного для зерен неприятностей.
- Это вот подарок от гостя за дальним столиком, - прохрюкала девица, подплывая к ним из ниоткуда и ставя на стол еще пару больших кружек.
Гренсер посмотрел в указанном направлении, сначала слегка нахмурился, потом оскалился и поднял кружку в знак благодарности.
Носатый мужчина с густыми бакенбардами на вытянутым лице и неприятно теплой улыбкой на губах салютовал в ответ.
Свинка, убедившись в обмене любезностями, сделала комично неловкий реверанс и снова «обворожительно» улыбнулась блюстителям порядка.
- В Логове всегда рады видеть Стражей.
- А Стражи всегда рады, что им рады в Логове, - хохотнул Гренсер и шлепнул свинку по заду, когда та двинулась к соседнему столику.
Осушив свою кружку, Гренсер некоторое время молча смотрел в нее, что-то обдумывая. Настроение у волка явно изменилось.
- Это человек мистера Луга, - задумчиво пояснил он Алану, - слышал о таком? Принимает ставки на Арену, богатый человек… а еще он заправляет местными подпольными боями, без драконов…
Отредактировано Гренсер (31.07.2022 09:32:42)
Поделиться807.08.2022 19:30:59
По телу растекалась обжигающая ярость, что подобно пробудившемуся ото сна вулкану начинала извергаться внутри груди: Алан, стиснув зубы и сведя брови к переносице, вгрызался мрачным взглядом в своего «напарника», вальяжно развалившегося на каком-то грязном стуле в каком-то паршивом кабаке! И это он так представляет себе службу королю?!
Внутри шипело, в слепом свирепстве бросаясь на стенки души, негодование, от которого по телу проходили обжигающие волны нервной дрожи. Руки давно превратились в плотно сжатые кулаки, а на костяшках – белые пятна, перекликающиеся с бардовыми. Из груди – рваные выдохи.
Знакомство… Он хотел познакомиться с ним! Познакомиться в месте, куда приходит всякий сброд, желающий утопить собственные желания в низкосортном алкоголе и забыться в хмельном бреду под отточенные годами движения старых шлюх… От этой мысли внутри блондина вновь все забурлило от злости, которая не находила выхода: хотелось, безумно хотелось заехать кулаком в эту самодовольную собачью морду, что растягивалась в глупой улыбке, но не сделал этого только благодаря одной фразе Гренсера, моментально рассеявшей багровую пелену ярости перед глазами.
- Ты это... лучше сядь и не пугай девочек, пока пол трактира на нас не вылупилось.
Страж замер и оглянулся. Десятки глаз, затянутых хмельной поволокой и пронзительно трезвых, с жадным любопытством смотрели исключительно на них и терпеливо ждали следующего развития событий, как оголодавшие стервятники. От этого Алан скривился, ощущая на себе грязные, прогрызающие душу, взгляды. Он сел за стол к своему вынужденному напарнику, стиснув зубы и терпя его колкие замечания, втаптывающие его гордость и самолюбие в грязь.
- Я такое не пью, - брезгливо хмыкнул Алан, отодвигая кружку с терпким алкоголем от себя подальше. – И сюда, - он окинул взглядом трактир, - не хожу. И оставаться здесь я не намерен.
Последние слова, сорвавшиеся с языка стража, были произнесены зверолюду практически в лицо, однако услышал ли их волк или же они затерялись в веселом гудении «Логова вепря» - блондин не знал. Да и знать не хотел, ведь его единственным желанием было выбраться из этого места, пропитанного дрянным табаком и паленым пойлом, и вернуться к патрулированию улиц Тор-Шолле. Уподобляться подобным забулдыгам, готовым отдать последний медяк за кружку пенного, у него не было ни капли желания. Поэтому молодой страж встал со стула и… остановился, увидев очередную рыскающую меж столов человекоподобную свинью.
Она, стараясь казаться хрупкой феей, нелепо подбежала к ним и поставила перед стражами еще две больших, заполненных до краев, кружки, а после что-то произнесла своим мерзким голосом о подарке и также нелепо скрылась из виду, когда его звероподобный «напарник» шлепнул по большому заду. От увиденного Алан вновь ощутил, как его захлестнула волна едкого, как копоть, отвращения.
Однако молодой страж не ушел из пропитанного перегаром кабака – остался, вновь оказавшись за столом с Гренсером; теперь он вместе с ним смотрел в самый дальний угол таверны, где, как-то мерзко улыбаясь, сидел указанный животноподобным стражем мужчина, чье имя в некоторых кругах имело свой особенный вес и силу.
- Слышал, - уже тише отозвался Алан, а затем резко перевел полный недоверия и подозрения взгляд на рядом сидящего волка; ощутив укол отвращения при виде огромной лохматой туши перед собой парень стиснул зубы. – А откуда тебе известно, чем он помышляет?
Власть и деньги – невероятная сила, с которой справиться удается не каждому, и рано или поздно тот, кто этим обладает, начинает рьяно желать большего. Алан это прекрасно знал – видел, как новоиспеченные капитаны королевской стражи начинают упиваться собственной властью и предают – именно так для него выглядело бесконечное распутство и пренебрежение своими обязанностями - короля. И Луга вполне мог быть тем, кто также не может утолить собственную жажду еще большей силы. Ведь он пристально следил за ними с тех пор, как толстая зверолюдка-свинья принесла двум стражам две кружки с алкоголем, словно отчаянно хотел что-то скрыть у них перед носом, замести следы.
В ответ на собственные мысли Алан лишь презренно хмыкнул, ощущая, как напряжение медленно окутывает его с головы до ног.
Поделиться931.08.2022 06:40:39
- Да что ты как девка на первом свидании? Это не пью, сюда не хожу…– беззлобно перездразнил Алана Волк, хотя настроение шутить уже было не то.
Он перевернул пустую кружку днищем вверх и поставил на стол.
- Откуда Я знаю? – хмыкнула зубастая морда, как будто вопрос его сильно удивил,- а ты часом не вчера родился? Да здесь полкабака знает.
Действительно, сходить, поглазеть на бои мог каждый, да и ставки в подпольных были намного ниже ставок на арене. Потому дуралеев, готовых проиграть последние гроши на кровавом зрелище было достаточно. А чем еще развлекаться жителям бедных городских районов?
- Это Кривой, правая рука Луга. Погоняло такое у него, потому что кривит рожу, когда смеется. Может, ты и это никогда не видел? – Гренсер приподнял кружку и на столе, в маленькой лужице эля красовался медяк.
Слишком мало для взятки, но может, во столько оценивал королевских стражей человек мистера Луга?
- Стопудова, в твоей такой же. Давай, пей! Не отрава же!
Когтистая лапа нехотя загребла медяк и опустила в карман куртки, поймав одобрительный взгляд с дальнего столика.
Гренсер вернулся к собеседнику напротив, хотя собеседником-то Алана можно было назвать с большой натяжкой. О себе он ничего не рассказывал, истории Гренсера слушать не хотел.
- Ты это, обожди тута малость, я щас, - Волк шумно поднялся из-за стола, слегка задвинув им напарника и вразвалочку двинулся к столику, где сидел человек мистера Луга.
Не любил его Гренсер, хоть и встречались не впервой. Премерзкий, скользкий тип, не держащий своего слова и не брезгующий грязными методами.
По мере приближения Волка к столику, позади человека, от стены отделились две тени. Телохранители этого носатого червяка.
- Привет, Кривой, - по-свойски прорычал Гренсер, - зачем пожаловал? Как поживает мистер Луга?
Волк остановился и навис над столиком.
Кривой сделал знак своим амбалам постоять в сторонке и те снова скрылись в полумраке.
- И тебе не хворать, Гренсер Кален. Спасибо что беспокоишься о здоровье мистера Луга и бережешь его покой в этом славном городе. Я так понимаю, ты и твой новый напарник принимаете предложение?
Кривой кивнул в сторону Алана.
- Какое предложение? – наигранно удивленно вскинул брови Гренсер, - ах, это предложение?! – он деловито стал копаться в кармане и наконец выудил оттуда пресловутый медяк.
Гренсер разглядывает монету, будто бриллиант, на морде вырисовывается довольно хищный оскал, а потом он подбрасывает монету в воздух. Та летит, поворачивается к окружающим своими гранями, словно дешевая шлюшка демонстрирует свои прелести. Кажется, время застывает на какой-то краткий миг, когда лапа волка хватает монету в полете, как раз на уровне лица Кривого, и сжатый кулак врезается Кривому прямо в его большой нос. Мужчина охает и валится назад вместе со стулом.
Поделиться1005.10.2022 13:40:28
Мерзко, как же было мерзко находиться в заведении, где люди и нелюди, отдавая все свои сбережения потрепанному владельцу-хряку, топили собственные чувства и желания в обжигающем глотку алкоголе; они, меняя разум на забвение, опускались до уровня несмышленых животных, которые могли лишь что-то невнятное промычать себе под нос, пустить слюни или обмочиться. Алан, слушая вполуха своего вынужденного напарника, с нескрываемым брезгливым отвращением бросил взгляд на указанного Гренсером Кривого. Блондин хмыкнул. Неудивительно, что помойная крыса вроде него решила выползти из-под полы в такое затхлое место. Пусть она сейчас и была у них, как на ладони, но был ли у них шанс поймать ее за облезлый хвост, когда вокруг – куча щелей, где они может скрыться?
Колкие фразочки, отпущенные развеселенным зверолюдом, молодой страж оставил без ответа – не видел смысла вступать в очередной бессмысленный диалог. Он только проследил недоумевающим взглядом за его действиями, когда Кален, разом выпив все содержимое кружки, перевернул ее, позволив медной монете с глухим стуком упасть на стол. Вскинул бровь, вновь услышав очередное нелепое предложение от этого зверя, чтобы он, защитник короля и его подданных, опустился на дно вместе со всеми этими вшивыми пьяницами. Блондина тотчас перекосило от очередной волны отвращения.
- Я. Это. Не. Пью, - он отчеканил каждое слово так, чтобы у волка наконец-то пропало какое-либо желание предлагать Алану возможность уподобиться местным забулдыгам. – Нравиться лакать эту ослиную мочу – вперед, но из-за таких, как ты, в королевской страже уйма гнили, которой плевать на все, кроме желания ужраться в сопли, и это мерзко, - как же хотелось выплюнуть всю эту желчь, скопившуюся на кончике языка, прямо в морду зверочеловеку, однако молодому стражу пришлось проглотить собственные мысли, разъедающие глотку, - Кален резко выскочил из-за столика и направился куда-то вглубь кабака.
Алан, ощутив очередной прилив обжигающей ярости, прошипел подобно свирепой змее в мыслях: «Плешивая псина!» Этот кусок неразумного зверя, мечтающего лишь ужраться до потери сознания, – кто угодно, но не его напарник и не страж. «Мусор», - цыкнул блондин, резко поднимаясь со стула: желание покинуть эту обитель безудержного пьянства переполняло его, как заполненную до краев чашу, где любая другая минута, проведенная в этом хаосе, могла бы стать последней каплей. Однако он не успел дойти до скрипучей двери «Логова вепря», как сзади него резко раздался глухой удар, смешанный с вскриками, охами и скрипом стульев, после которых – немая гнетущая тишина.
- Какого хера ты творишь, песья морда?! – выкрикнул кто-то, и именно эта фраза заставила светловолосого парня обернуться.
В другом конце кабака, корчась от боли и зажимая руками нос – сквозь пальцы проступала алая кровь, стекая тонкими ручейками вниз, – на полу лежал Кривой, а рядом самодовольно ухмыляясь стоял Гренсер; многие мужчины, едва стоящие на собственных ногах, соскочили с собственных мест и сейчас по-звериному скалились, смотря на зверолюда-стража. Кажется, кто-то с пьяным ревом бросился на него, схватив собственный стул, однако блондин этого уже не успел увидеть – рядом с ним тотчас возник другой забулдыга, вынырнув буквально из тени.
- И ты это, тоже с ним?! – проревел рядом с ним мужчина средних лет и попытался озлобленно оскалиться, но отсутствие передних зубов делало это невозможным. – Иди сюда, я тебе… тебе покажу!
Он, нелепо замахнувшись, набросился на Алана, который успел отскочить в сторону, и напавший пьяница, едва держащийся на ногах, врезался лицом в стену. Он зашипел, хватаясь руками за собственный нос, и сквозь остатки зубов яростно процедил:
- Ах ты паскуда стражническая…
Алан, пытаясь проглотить в очередной раз ком брезгливости, свел брови к переносице, стиснув зубы; сам встал в боевую стойку, готовый принять следующий удар.
Поделиться1109.10.2022 17:18:16
Началась потасовка. Гренсер не видел, что происходило за его спиной с Аланом, а когда улучил момент обернуться, то увидел, что тот принимает на себя нападки со стороны пьяниц кабака. Но не они представляли собой основную угрозу и Гренсер надеялся, что заберет все внимание телохранителей Кривого на себя, но вместо этого пришлось отбиваться от пьяниц кабака, а телохранители подхватили своего босса и куда-то испарились.
Волк с разворота ударил с ноги в живот какого-то полуэльфа, который подставился в замахе стулом. Стул, конечно, разлетелся на куски от удара по столу, но задел Гренсера по полечу, а вот нападающий совершил недюжий полет в сторону барной стойки.
В это время двое забулдыг с диким ором «бей стражей!» выхватили кинжалы и собирались двинуться на Алана.
Волк решил броситься им наперерез, как кто-то ухватил его за рукав. Страж едва не вмазал по розоватому личику свинки-официантки, но вовремя остановился.
В центр зала вывалился хозяин заведения и громогласно заревел, чем заставил всех дерущихся невольно остановиться.
- А ну все!!!! Стоять!!! Прекратить!!! – видимо, он делал это не в первый раз, потому что желваки ходили ходуном, клыки как-то особенно выдвинулись вперед, а глаза, словно кровью налились.
Все в округе знали, что когда этот вепреобразный не в духе, то лучше ему дорогу не переходить. А когда он защищает свое добро – то тем более. Он точно не станет разбираться, кто тут на стороне закона, а кто так, пьянь поворотная.
- Эй ты! – гаркнул хозяин заведения, обращаясь к Гренсеру, - Ты это начал! Теперь сваливай, нахрен, отсюда! Забирай своего дружка, и валите!
Основная толпа в кабаке разочарованно загудела, но стали рассаживаться по местам. И только те двое в дорогих одеждах поднялись из-за своего столика, оставив деньги, быстро вышли. Один из них, проходя мимо Алана смерил его оценивающим взглядом и улыбнулся. Потом чуть наклонился и прошептал вкрадчиво: «А я бы на тебя поставил».
Хозяин видя, что все понемногу успокаиваются, подошел ближе к Волку и еще раз повторил свою просьбу, но уже более миролюбиво:
- Право, Кален, уходите по-добру, пока сюда не набежали люди Луга. Мне еще отвечать за это. Сам понимаешь, мне проблемы не нужны. – он понимающе хлопнул Гренсера по плечу, хрюкнул, брызнув слюной и пошел за барную стойку.
Волк кивнул, склонил морду набок, хмуро оглядывая зал. Кажется, никто уже на них не обращал внимания. Кален проследил за двумя аристократами до выхода и встретился взглядом с Аланом. Тот явно был недоволен. И в общем-то Гренсер понимал причину этого недовольства. Неудобненько получилось перед напарником. Был бы тут Глен, он бы все понял. А что взять с этого блондинчика. Гренсер про себя хмыкнул. Ведь ходили слухи, что это чей-то там любимчик из высоких чинов. Он вспомнил как чеканил Алан слова, что "ЭТО. ОН. НЕ ПЬЕТ". Надо же, какая цаца! Наверняка по таким районам патрулировать не привык. Но, все же, Волк вынужденно признавал, что напарник, каким бы неженкой он не выглядел, не обосрался, вон, как врезал тому мудиле, долго еще будет кашами питаться со такой-то челюстью. Почему-то от этого факта Кален повеселел, подходя к Алану. Он положил когтистую лапу на плечо и потащил его наружу.
- Ну, чего ты скис? – глядя на угрюмую физиономию напарника, попытался подбодрить Гренсер, - зато размялись малеха! Этот Кривой хотел, чтобы мы это, на боях сегодня выступили, а медяк – это типа как приглашение для бойцов. Он давно хвастался, что любого выставит на бой, стоит ему пожелать, даже стражей. Но вот на те, выкуси! Хахах! Теперь Кривой станет еще кривее! Хахахах!
Гренсер уже хохотал, подбирая поводья лошади, с довольно мордой взбираясь в седло. Ночь еще только начиналась, а уже такие эмоции. Он слушал Алана в пол уха, понятно, что новый напарник тоже под впечатлением и на эмоциях, так зачем обращать внимание на его болтовню. Поэтому Гренсер не слушал, опрометчиво не желая осознавать о возможных последствиях своей не самой умной выходки.
Если бы он только знал, что именно в это время в маленькую комнатку, где жила его сестренка, в нескольких кварталах отсюда, проникли двое неизвестных. Если бы он об этом знал, если бы он хотя бы подумал…
Отредактировано Гренсер (09.10.2022 17:31:36)
Поделиться1204.12.2022 08:34:27
Возбужденное улюлюканье забулдыг, что едва держались на собственных ногах, раздавалось то тут, то там: мужчины – и даже некоторые женщины – с красными от крепкого алкоголя лицами вгрызались свирепыми взглядами в Алана и Гренсера, видя в них далеко не королевских стражей, а самых настоящих варваров. А с такими разговор до боли простой, ведь «общение» происходило на кулаках. Поэтому, когда пьяный мужчина сосчитал свои оставшиеся зубы языком, он с неразборчивым воплем бросился на светловолосого стража, нелепо замахнувшись рукой. Едва пьянчуга оказался рядом с Аланом, парень незамедлительно ударил того в живот со всей силы… и мгновенно отскочил в сторону, скривив в отвращении и брезгливости собственное лицо; горько-кислый запах тотчас ударил Алану по носу.
Этот мужчина, согнувшись пополам, с сопутствующими звуками изрыгал перед ним мутно-желтую массу, некогда бывшей его ужином – можно было разглядеть непереварившиеся кусочки овощей и мяса.
Только потасовка на этом не заканчивалась: двое других мужчин, чей рассудок был утоплен в хмеле, со звериным воплем бросились на молодого стража. Алан тотчас почувствовал, как свирепая ненависть обжигающим ядом разливается по всему его телу, ведь именно это отребье недостойное дышать они, королевские стражи, обязаны защищать ценой собственных жизней! Он стиснул зубы от нахлынувшей волной злости и потянулся к своему мечу, однако страж не успел обнажить сталь оружия, так как по кабаку пронесся подобно раскату грома вопль зверолюда-хряка, заставив всех в мгновение ока замереть: «А ну все!!! Стоять!!! Прекратить!!!»
Владелец был зол: он тяжело дышал, окидывая каждого посетителя разъяренным взглядом, а его здоровые руки были сжаты в крепкие кулаки. Продолжать пьяную потасовку – все равно, что с разбегу броситься на его торчащие клыки, поэтому посетители, которые не желали так скоро расставаться с заказанным алкоголем, начали покорно разбредаться по своим местам, а другая часть – покидать объятия удушающего кабака. Среди них было и двое мужчин, бросивших в сторону Алана уничижительное: «А я бы на тебя поставил».
От этих слов – в ярость, что вновь заполонила все тело светловолосого стража в считанные секунды: самолюбие и гордость были уязвлены. Алан шумно выдохнул, ощущая, как жар крупными волнами вновь охватывает его. Он что, шут, призванный развлекать скучающих зрителей? Но как только он обернулся, то увидел только закрывшуюся дверь кабака – высокомерные аристократы ушли, а догнать их не позволила животная лапа Гренсера, небрежно – и ужасно невовремя – легшая тому на плечо и подталкивающая в сторону выхода. Внутри тотчас все содрогнулось, съежилось, поднимая со дна души бурлящее чувство отвращения. Резко сбросив с себя руку «напарника», Алан невольно поежился и повел плечами, пытаясь избавиться от мерзкого ощущение грязи, а после направился сам в сторону двери. Без чьей-либо помощи.
Оказавшись на улице, блондин невольно сделал глубокий вдох: свежий ночной воздух был куда приятнее переплетения перегара, горького табачного дыма и дрянных специй, пропитавших каждую щель в «Логове вепря», он отрезвлял сознание и приводил в чувства. Парень, сделав очередной вдох, следом окинул пустынные улицы взглядом – никого. Раздраженно цокнул, поджав губы. Успели уйти, значит. «Черт…»
И, возможно, Алан смог бы обуздать вставшую на дыбы собственную злобу, если бы не Гренсер, залившийся гоготанием за спиной молодого парня. Этот надрывный смех послужил свистящим ударом хлыста, распоровшим только-только затянувшиеся раны и оставившим новые багровые ошметки:
- Для тебя это смешно? – разгоряченно начал Алан, задыхаясь от переполняющей его злости, что теперь уже кипела, бурлила как лава в жерле вулкана. – Веселит то, что нас считают грязью из-под ногтей как раз из-за таких, как ты? Наша задача была патрулировать улицы, а не заваливаться в кабак и выжирать местное пойло вместе с остальным сбродом! Это ты называешь службой королю?!
Последнюю фразу Алан, поддавшись собственной буре эмоций, истязающей его изнутри, прорычал Гренсеру буквально в морду. Его трясло от ярости: лицо тотчас покрылось багровыми пятнами, а крылья носа раздувались от частого и шумного дыхания; густые брови были опущены вниз, образуя почти что острый клин возле переносицы. А еще его трясло от того, что зверолюд буквально пропускал все его слова мимо ушей, подбирая поводья лошади и забираясь обратно в седло.
- Подобные тебе в первых рядах побегут с обоссанными штанами прятаться за спины других, - процедил сквозь зубы страж и, сплюнув скопившуюся слюну рядом с лошадью волка, развернулся – пошел в сторону своего коня.
Желание оставить этого недостража было сильно как никогда, однако Алан оставить свой пост не мог: задание есть задание, выполнение которого являлось обязанностью любого королевского стража.
Поделиться1304.12.2022 16:49:57
Многое можно списать на эмоции, на эйфорию, что накатила после короткого мордобоя в таверне. Кто ж не испытывал такого и кто ж осудит другого за пару резких фраз, брошенных сгоряча? И Гренсер не осуждал за то, что Алан в своих словах обвинял его одного во всей небезупречной репутации стражей, не осуждал, за то, что назвал любимый эль волка каким-то пойлом, и даже за то, что обозначил всех посетителей заведения, включая и Гренсера, сбродом. Он даже ухом не повел на все эти оскорбления и красную как помидор физиономию блондина. Только лишь подумал, что где же этот Алан обычно патрулирует улицы, если даже в кабаки нельзя зайти, да с местными не поговорить. Вроде и не новичок же, а орет на него сейчас, словно бабенка ревнивая. Хоть и устал волк от такого пренебрежения со стороны временного напарника, но решил перетерпеть. Он, Гренсер, привык, что многие его сторонятся и многим он не по нраву, даже среди сослуживцев. Так чего ж ожидать от нового знакомца, поневоле напарника?
- Да, остынь, распричитался тут из-за ерудны, - примирительно рявкнул Гренсер, ставя ногу в стремя, но так и замер, когда до ушей донеслось обвинение в трусости.
Вот и все, терпелка у волка закончилась, даже несмотря на отличное расположение духа и приподнятое настроение.
Алан уже двинулся к своей лошади, когда Гренсер нагнал его и развернув к себе, ухватил за грудки. Волк набычился, напирая на Алана, угрожающе скалился:
- Следи за своим языком.. - прорычал Кален в лицо Алану, - а не за чужими штанами… Понял меня?! Или выясним кто из нас трус прямо сейчас?
Он теснил Алана к стене по мостовой, не обращая внимание на случайных прохожих, которые недоуменно оглядывались на ссорящихся стражей.
- А может, ты считаешь себя лучше др-р-ругих? – продолжал рычать Гренсер и напористо толкнул Алана в грудь, вынуждая сделать шаг назад, - или тебе кто-то дал это пр-р-раво? А может, я что-то пр-р-ропустил, и ты – мой командир-р, чтобы указывать мне как нести службу?
Голос его был низким, глухим, и только раскатистый звук Р заставлял их лошадей нервно переступать копытами и фырчать.
Гренсер не атаковал по-настоящему, он всем видом показывал, что только предупреждает. Изо всех сил, можно сказать, предупреждает. Старается. Не зря ведь негласный закон большинства волчьих и псовых зверолюдов гласит: сначала рычу, но не еще кусаю. Впрочем, несмотря ни на какие законы, Гренсер, возможно, и не сдерживался бы, будь перед ним не страж. но снова оправдываться перед начальством за разбитый нос другого стража ему не хотелось. И сейчас достаточно было любого неосторожного движения, чтобы между ними завязалась полноценная драка.
Поделиться1405.02.2023 07:45:45
Потоки гнева, словно бурлящая лава, медленно разливались по всему телу молодого стражника: Алана истязало сильным жаром, и поэтому он жадно вбирал прохладный ночной воздух, пытаясь вернуть ясность затуманенному бушующими эмоциями разуму. Он быстрым - и довольно тяжелым, мелкая каменная крошка противно шуршала под сапогами - шагом направился к своему коню и резко схватил поводья, сжав изо всех сил кожаные лоскуты. Как же его эта ситуация выводила из себя. Просто немыслимо, что ему, именно ему, в качестве напарника достался страж-забулдыга с уродливой мордой плешивого пса! По телу - очередная волна всепоглощающего жара, от которой бьющееся в бешеном ритме сердце вновь отчаянно затрепыхалось в тесной груди.
Молодой парень раздраженно цыкнул, ухватился руками за переднюю и заднюю луку седла и хотел было вставить ногу в стремя, чтобы взобраться на спину своего скакуна, но не успел: его волкоподобный напарник грубо одернул Алана назад и резким движением развернул того лицом к себе. Приблизился, схватив за грудки. Из ощерившейся пасти напротив - глухой рык, что устрашающим эхом разнесся по пожранным темнотой улицам Тор-Шолле. Испугавшаяся резких движений лошадь тотчас возбужденно вскинула голову и, издав низкое ржание, отпрянула назад, подальше от стражей, готовых вгрызться друг другу в глотку.
Алан, стиснув зубы, вынужденно отступал назад: Кален, подавшись бушующей злости, надвигался на него подобно разъяренному медведю и с каждым последующим шагом он все больше походил на дикое, неразумное животное. И это вызывало ядовитую неприязнь, отвращение, ставшее горькой тошнотой, подступившей к горлу. Оскалившись и вновь сделав вынужденный шаг назад, молодой страж положил руку на гарду меча - готов был обнажить его в любой миг.
- А ты хочешь это проверить? - огрызнулся в ответ Алан, высокомерно вскинув голову и оскалившись. - Кто из нас больший трус, а?
Когда тебя ненавидела большая часть стражей, презирала за "безродное" происхождение, драки становились привычным делом, ведь только в них можно было грубой силой вдолбить собственную истину и правду в голову того, кто смотрел на тебя свысока, как на грязь под ногами. Поэтому парень, опьяненный жгучим адреналином (его глаза были широко распахнуты, а изо рта вырывалось рваное, скомканное дыхание), что терпким ядом разливался по всему телу, специально "кидался" на зверочеловека перед собой, так как ему было все равно, кому бить рожу - зверолюду, эльфу или человеку.
- А что если так и есть? - процедил сквозь плотно сомкнутые зубы светловолосый страж, впиваясь свирепым взглядом в звериные глаза. - Я лучше тех, кто вместо службы предпочитает ужираться до поросячьего визга, а потом валяться в собственной блевоте и ссанине? То что тогда, а? - Алан криво ухмыльнулся, не пуская глаз, застланных кроваво-алой пеленой ярости, с зверочеловека; парень ощущал, как все тело гудело от напряжения, пронизывающего его насквозь, словно тонкие невидимые нити, а шумно бьющееся сердце в груди лишь продолжало выбрасывать пылающий адреналин в кровь. - Хочешь показать мне мое место? А свое не хочешь узнать, псина?
Секунда, другая, и светловолосый страж, сознание которого было пожрано дурманящей злобой, что настойчиво подталкивала его к тонкой грани самообладания, накинулся бы на Калена с голыми кулаками или мечом, если бы не раздавшиеся крики и всхлипы, смешанные с мольбой о помощи, где-то позади них, в переулке, скрытом в ночном мраке.
Алан моментально замер - стих, внимательно вслушиваясь в тишину, разлившуюся по улицам города-столицы. Снова раздался вскрик, но тотчас исчез, затерявшись глухим эхом в подворотнях. Всепоглощающий гнев, глодающий остатки сознания, начал медленно и неохотно отступать, высвобождая из своего плена другие чувства: прищурившись, Алан сплюнул рядом с зверолюдом скопившуюся во рту вязкую слюну и, окинув того презрительным взглядом, грубо толкнул стража в плечо своим - прошел мимо, вновь прислушиваясь к уличным звукам.
Ведь защищать жизни простых подданных короля - и есть работа стражей.