Зима – это испытание. Проверка внутреннего стержня, гонка, в которой проверяется сила, выносливость и приспособляемость, а победителям достанется главный приз – право на жизнь. Очень азартная игра, в которой нет правил. Каждый выбирает свой способ борьбы за приз. Кто-то меняет легкую летнюю шерстку на густой и теплый мех. Кто-то вынужден этот мех добывать и надевать на себя в виде одежды. Кто-то ведёт агрессивную игру, подогревая интерес окружающих. Кто-то же предпочитает уйти в тень и накопить силы.
Интересно то, что последний способ выбирают обычно самые сильные противники летнего сезона. Те, кому становится трудно находить себе пропитание каждый день. Они запасают необходимый для выживания ресурс всю осень, а затем вдруг исчезают из поля зрения. Драконы, особенно те, что представляют собой жаркие элементы природы, относятся именно к этой касте. Зимой их редко можно встретить. Но если это все же удается... Жди беды.
Редко, но встречаются те драконы, что не успели разжиться жирком за предшествующий сезон, и теперь, словно медлительные обозленные призраки, шастают по округе. Их единственное желание – поскорее найти пропитание. И чем проще его добыть, тем лучше. Зимой деревни частенько страдают от драконов-шатунов. К сожалению, такие встречи обычно не заканчиваются ничем хорошим для драконов. Это обычно либо старые и больные особи, неспособные прокормить себя самостоятельно, либо слишком юные и неопытные. Такие встречи – это взрывы чистой ярости, это эссенции борьбы за жизнь. И количество здесь – важнейший элемент. Драконы-шатуны, как правило, обречены. Но с собой они уносят множество невинных жизней.

Бледное зимнее солнце, отражаясь от снега, хлещет по глазам, заставляя щуриться до боли в мышцах. Спустя несколько часов не спасают уже даже самодельные солнцезащитные очки. Примитивное изобретение, представляющее собой деревянную форму с узкими горизонтальными прорезями посередине "линз". Искрящийся снежный покров сливается в сплошное белое полотно, усыпанное бледно-радужными звёздочками, не оставляя путнику надежды на адекватное ориентирование. Спустя часы лес начинает казаться бесконечным пространством, созданным каким-то злым гением, чтобы заводить людей в ловушку.
Пока что-то не выбивается из общей картины.
След. Отпечаток драконьей лапы. Крупный, но не огромный. Остановившись перед ним, путница с минуту буравит его взглядом, словно тот мог ей что-то рассказать, если бы она смотрела на него достаточно долго. Но вмятина в снегу оказалась плохим собеседником: она искусно молчала, ни на мгновение не прогнувшись под тяжёлым взглядом полукровки. Если бы след был виновен в каком-то преступлении, никто бы никогда не добился от него признания.
Вот, о чем успела подумать Вайану за эту минуту. Только потом утомившаяся думалка начинает тяжело скрипеть шестерёнками. Девушка неторопливо поворачивает голову в сторону. Сначала в ту, куда смотрела бо́льшая часть когтистых пальцев. В той стороне следы продолжались. Потом в обратную. Там тоже была дорожка следов. Через один следы слегка разнились между собой: количеством пальцев и их длиной.
«Дракос. Молодой. Хорошая особь, здоровая...» – выпрямившись, девушка провожает взглядом череду следов в направлении "вперёд". – «Жаль будет, если его убьют».
Решив не уделять этой мысли слишком много внимания, Вэй продолжает свой путь. После перерыва идти было легче, и девушка бодро шагала по снегу, хотя пару минут назад еле волокла за собой ноги.
Этот сбой в бесконечно-белом пространстве, эта небольшая неувязочка в виде втоптанного снега, эта короткая передышка прочищают сознание. Словно кто-то тряпочкой протер окно, и теперь стали заметны значимые мелочи, которые раньше были лишь частью размытой картины. Снег. Хлопья снега, пробиваясь сквозь голые ветви, бесшумно опускались на землю. Внезапный порыв ветра подтверждает самые неприятные догадки: вот-вот начнется метель. Стоило найти укрытие до того, как появится необходимость бороться за свою жизнь против стихии.
В очередной раз в груди поднимается сожаление о том, что дракон сейчас не с хозяйкой. С Саэйатом все на свете кажется проще.
Кстати, о драконах. Тот шатун наверняка направлялся в деревню. Эта идея заставляет путницу резко поменять свое направление.

Кто-то когда-то сказал, что Вайану родилась в рубашке. В дни, подобные этому, она переставала верить этому заявлению. Если бы удача действительно была на ее стороне, она бы нашла тот храм ещё много часов назад. Не пришлось бы сейчас сражаться с ветром и снегом, продираясь куда-то, где только предположительно была деревня.
Но судьба вновь приятно удивляет девушку, когда та уже готова развернуться и броситься на поиски какой-нибудь берлоги. На очередном шагу нога уходит в снег глубже, чем ожидалось. Потеряв равновесие, полукровка валится с ног и, проморгавшись, вдруг понимает, что вышла на ту же череду следов, что и ранее. Осознание это словно откупоривает колбу с чудодейственным эликсиром, что наполняет живых существ энергией. Вскочив на ноги, Вайану хватается взглядом за следы, неумолимо засыпаемые снегом, и, примерно определив их направление, бросается вперёд.
Неизвестно, в какой момент она сходит с траектории дракона, но тем не менее, к поселению она выходит. Почему она решила, что сбилась со следа? А вот почему: молодой дракос, весь аж искрящийся от предвкушения лёгкой наживы и злости на холод, выходил к деревне немного со стороны. Как Вэй и предполагала ранее, то была роскошная, здоровая особь. Обострившееся от выброса адреналина внимание выцепляет ещё одну угрозу: в деревне началось шевеление. Мужчины хватались за оружие.
Напряжение, копившееся внутри девушки последние несколько часов, вырывается из груди гулким рыком. Рванув вперёд, полукровка упирается в землю руками и, отталкиваясь от стоптанного снега всеми четырьмя конечностями, бросается наперерез дракону.
– Стоять! – крик, прорезавший гул ветра, обращён не столько к дракону, в глаза которому девушка врезалась взглядом, сколько к людям позади нее, которые едва могли бы услышать этот вопль на пределе сил. – И ты тоже! Ни шагу! Ты погибнешь здесь!
Неизвестно, зачем Берейтор повторяла вслух слова, которые внушала дракону с помощью магии амулета. В этом вовсе не было необходимости: дикий дракон вряд ли понимал человеческую речь, в отличие от образов, которые возникали в его мыслях по чужой воле.
Но, возможно, сторонний звук, являющий собой голос девушки, мог отвлечь разъяренного и одновременно растерянного дракоса от судорожного самоанализа. Ведь ранее юнец никогда не встречался с чем-то, что без спросу врывалось в его голову. Испуг, на мгновение отразившийся в его суженных зрачках, сменяется новой волной злости, но чужие мысли, почему-то, не пугаются его рычания и никуда не деваются из его головы. Этот факт внезапно сбивает с дракоса спесь, что не могло не радовать девушку, что, раскинув в стороны руки, была единственным препятствием между хищником и вооруженной деревней. Контакт был установлен. На удивление. Но и к счастью.
Прогнать дракона обратно в лес не составляет большого труда. Подобный диалог не один раз происходил в жизни Вэй, она знала его наизусть. И, спустя несколько минут, юный дракос, сложив крылья, что до этого когтистым нимбом окружали его, разворачивается и скрывается между деревьев.
Изможденная, облепленная снегом в результате долгого стояния без движения, Вайану разворачивается к деревне, которая тут же расплывается перед глазами и оказывается поглощена темнотой.

Отредактировано Вэй (14.02.2023 19:52:12)