Деревянный дракон, прозванный «Свободой» не просто так, готовился к своему заранее назначенному отплытию из вод Тор-Шолле: члены стейновского экипажа то и дело слонялись из угла в угол, добросовестно и качественно выполняя свои обязанности. Кто-то драил палубы судна до блеска древесины, кто-то проверял трюм, сверяясь с количеством товара, который нужно было доставить в близлежащий порт другого города...

Работы было много, особенно учитывая то, что в последний раз корабль Магнуса повредил свой корпус, который залатали только в Тор-Шолле — город славился своими специалистами в любой области, какая только была доступна человеческим рукам, и свою «Свободу» Стейн доверял только проверенным людям, которые однажды, когда Магнус был ещё юнцом, уже чинили чужие корабли на глазах Стейна, что наблюдал за всем этим с особым интересом, чтобы, если вдруг придётся, справиться со всем самому. Таков был Магнус — привыкший полагаться на свои силы, он пытался впитывать в себя «морские» знания, чтобы иметь возможность справиться со всем самому, если вдруг его команда окажется не рядом.

Сейчас Стейн сидел в своей капитанской каюте за закрытой дверью, находясь в кабинете. На письменном столе его горела небольшая свеча в подсвечнике, поскольку в комнате находилось только одно круглое небольшое окошко, и света не хватало, а во время плаваний держать внутри корабля уйму света категорически запрещалось из-за опасности возгораний и пожаров. В ногах капитана лежал Лаки, слабо виляющий хвостом и устроивший свою голову на передних лапах, а сам Магнус чернилами выводил в своём небольшом «морском» дневнике причудливые буквы, делая пометки о сегодняшнем дне — с возрастом держать всё в голове становилось труднее.

Тем временем коренастый широкоплечий матрос, покосившись на светлого стража, скривил своё лицо не только от его слов, но и от вида членов его «команды», стоявших чуть ближе, чем стояли другие стражи — зверочеловек, похожий на юного кролика, и рыжий мальчонка, на вид которому не дашь и больше двадцати лет. И эти существа представляют собой королевскую гвардию, которая неясно зачем припёрлась с внезапной проверкой судна?

— Мы не ждали никакой такой проверки, — насупив брови, сказал грозный молодой человек, понимая, что всё это специально спланировал кто-то свыше: внезапная проверка была вещью редкой, проводилась только после сбора информации или получения каких-то сомнительных сведений. — А-а-а... — протянул он, смотря на серьёзные рожи напротив, — к чёрту, — матрос, всё же кивнув страже и понимая, что та не уйдет, быстро забрался на корабль, зная, что совсем скоро незваные гости поднимутся следом. Вовремя завидев помощника капитана, молодой человек тут же позвал его, передавая всё сказанное и зная, что на свою правую руку Магнус не станет в ярости повышать голос.

Седрик, спустившийся вниз, пулей оказался у дверей в каюту Стейна. Постучав дважды и услышав громкое «входи», дверь в кабинет отворилась, и Магнус хмуро посмотрел на своего человека.

— Что-то случилось? — спокойно спросил он, приподняв бровь — Седрик беспокоил капитана только по самым срочным вопросам, и Стейн уже начал переживать, что экипаж обнаружил какие-то несостыковки или проблемы. Если бы он только знал, насколько всё было плохо на самом деле...

— Королевская стража. Несколько человек. Прямо на пирсе возле корабля. Сказали, что пришли с проверкой, — отчеканил переживающий помощник.

Лаки лежал с поднятой головой и такими же торчком стоящими ушами, словно мог понимать каждое слово Седрика, жадно ловя его своим превосходным слухом.

— Святая Эдолина, — пока ещё прилично выругался капитан, прикладывая крупную ладонь к лицу и закрывая глаза на несколько мгновений. Осознав всю ситуацию, он небрежно бросил перо на столе, что слабо смазало открытый дневник, и, приподнявшись из-за стола, вышел из каюты: Седрик перед ним расступился, пропуская Стейна вперёд и громко выдыхая: тот не стал выпускать свой гнев на члена экипажа. Лаки бросился следом, перебирая лапами по ступеням из качественной древесине, и ступал совсем рядом с хозяином, чувствуя его настороженность (а потому пёсья игривость была отброшена в сторону).

— Какого хрена они вообще припёрлись сюда!? — громко спросил Магнус неясно у кого, и матросы, стоящие на палубе, обеспокоенно посмотрели на своего капитана, понимая, что сейчас будет что-то серьёзное. Седрик стоял сзади Магнуса, и зрачки его бегали туда-сюда прямо по кораблю, словно пытаясь отыскать какой-то недостаток в судне, за который капитана могут лишить прав управлять кораблями.

Стейн не стал спускаться вниз: проверка — это, в конце концов, не вежливый разговор на пирсе. И правильно сделал — как только он вышел из своей каюты, и минуты не прошло — на корабль начали подниматься королевские стражи, и Магнус, подойдя ближе, чтобы те не обосновались посередине палубы, сложил свои руки на груди, стоя в темно-коричневой рубашке с длинными рукавами, доходившими ему до запястий.

Отредактировано Магнус Стейн (21.09.2020 03:20:20)

Снова это случилось. Генерал потерял дар речи. Я, конечно, понимал, что у него восторг от меня какой-то уже не здоровый, но, чтобы вообще не находить слов – что-то было новое. Все прекрасно знали, что Кэррона сложно остановить, если начинал кого-то отчитывать. А тут прям ничего? Я ухватился за нос, когда наконец-то меня перестали пристально сверлить взглядом, словно хотели проделать дырку невидимым копьём.

Вслед за генералом небольшой отряд снова зашевелился. Чья-то крепкая рука ухватила меня за шиворот и затащила в вольный строй.

-Ну ты даёшь! Совсем страх потерял?! - Элайза едва сдерживалась, чтобы не покатиться со смеху. Светловолосая женщина говорила шёпотом. -Это ж надо было, самого Кэррона толкнуть! Ты ещё легко отделался! Знаешь, не в обиду говорю, но твоя внешность, кажется, тебя бережёт! Ты как отпугивающий талисман. Вампиров отгоняет чеснок, а Кэррона – ты! Эвона как далеко отбежал! -девушка ухватилась за живот, снова сдерживая смех, который так и рвался наружу.
   
-Правда? – я нахмурился, пытаясь сообразить к чему клонит воительница. И чего-то от таких мыслей -про мою внешность, талисманы и связь с Кэрроном – мне становилось дурно.

-Расслабься. – Элайза пихнула меня в плечо. -Просто теперь мы знаем, кого следует отправлять отдуваться за наши грешки! -девушка снова сдержала смех рукой, содрогаясь до слёз. Она очень живо представила, как Кэррон выбегает из своего кабинета, лишь бы не видеть этого демонёнка – личный страх во плоти.

-Тц… Да о чём ты, женщина? -наигранная обида скользнула в голосе, -Не знаю, что ты там себе напридумывала, но генерал Кэррон очень странный. Я бы предпочёл встречаться с ним как можно реже.

Элайза ничего не ответила - мы оказались на палубе и посторонние разговоры стали не уместны.
 
Я окинул взглядом команду: кто-то, проявив заинтересованность к происходящему, медленнее начал выполнять свою работу, а кто-то и вовсе остановился. По выражению лиц можно было безошибочно понять настрой – морякам очень не нравилось присутствие представителей закона. Значило ли это, что им есть что скрывать? Я задумчиво повёл ухом, вслушиваясь в официальную речь генерала. Из-за здоровых "детин", что стояли впереди, было ничего не видно, но, когда это останавливало моё любопытство? Сначала я пытался выглянуть из-за широких плеч или боков, отчего мои длинные кроличьи уши то там, то тут выныривали. Никак не удовлетворённый видом, я таки высунулся в первый ряд, более чем достаточно, чтобы теперь видеть всё: среди всех обычных работяг, особо выделялся один, что стоял в центре, - его внушающий, но простой вид создавал впечатление серьёзного и делового человека. Мои глаза загорелись восхищением – не иначе как, сам капитан «Свободы»! Мне всегда было интересно увидеть хотя бы раз этих загадочных личностей, что способны управлять такими огромными махинами и бесстрашно бороздить водные просторы. Кажется, этот счастливый шанс настал. Я даже не мог представить, что капитаны бывают такими…Заурядными. Во мне это вызвало лишь ещё больший почёт по отношению к капитану "Свободы". 

И всё бы ничего, но что-то меня смутило, когда мужчина подошёл забрать у генерала Кэррона официальную бумагу, дающую разрешение на беспрепятственный обыск судна. На его лице, пока цепкий взгляд изучал текст, отражались реакции и эмоции, которые я уже где-то видел. Причём не покидало ощущение, что это было совсем недавно. Прям как какое-то дежавю. Потому я подозрительно сузил глаза, приложив когтистый большой палец к подбородку.

-Эй, Рамон! -я постарался сделать всё, чтобы слышал только юный валет.

Мальчик удивлённо на меня уставился с немым вопросом "Да когда же ты тут успел оказаться?!". Но я не обратил внимания, потому что смотрел пристально на капитана.

-Мне кажется или… Кого-то он напоминает? Быть может мы где-то уже встречались?

Вопросы, конечно же, не требовали ответа. Откуда Рамону знать, что я там уже видел и кого встречал? Тем не менее мальчик пощипал зубами нижнюю губу, также оценивая капитана корабля, но в конце концов неуверенно пожал плечами. Мне было недостаточно этого ответа.

-Вот бы подойти поближе…

-Не вздумай! –шикнул Рамон, но было уже поздно, потому что я медленно, бочком, начал подкрадываться туда, где стоял генерал Кэррон.

[AVA]https://forumupload.ru/uploads/0018/e2/2e/197/192377.jpg[/AVA]

Отредактировано Шуга (24.09.2020 11:42:01)

Магнус почти физически чувствовал, как он раздраконил своего оппонента: тот тяжело дышал (это было видно по вздымающимся ноздрям) и, казалось, не находил себе места, в ярости сжимая свои кулаки. Стейн даже беззлобно улыбнулся про себя — когда-то он тоже был таким огненным и агрессивным, и, пускай вспыльчивость его осталась, с возрастом он начал контролировать её куда лучше, чем Алан в свои... сколько ему было? Двадцать пять? Совсем ещё ребенок, по мнению капитана, прожившего почти пятьдесят пять лет и повидавшего такие виды, которые видит далеко не каждый смертный.

Когда генерал и капитан едва не столкнулись лбами, Стейн даже не вздрогнул. Не переменился в лице, лишь сильнее нахмурив брови, и сам, казалось, тоже совершенно забыл о разнице в росте, зато прекрасно ощущал напряжение, повисшее в воздухе. Право, должно быть, его чувствовал каждый человек, находящийся на борту судна, ожидавший, чем же закончится вся эта перебранка.

— Вряд ли ваши люди бывают на кораблях так часто, как мои, генерал, — тихо, но уверенно и спокойно, а не зажато ответил Магнус, которому, однако, не оставалось ничего, кроме как признать авторитет Кэррона и пропустить его внутрь корабля. Чем быстрее он это сделает, тем быстрее это кончится; тем будет лучше для каждого человека на борту.

Когда Алан начал выбирать из своих людей тех, кого решил взять с собой на проверку документов — что у капитана были в полном порядке, — Стейн, внимательно следил за другими стражниками: капитан почти дрогнул от внезапного слишком громкого и сильного голоса Кэррона, но не подал виду, сжав кулак так же, как это сделал Алан буквально минуту назад.

Лаки, поставив большие (но не больше, чем у зверочеловека) уши торчком, в последний раз рыкнул на прошедшего вперёд крылатого зайца (и почему он не является жертвой более жестоких по своей натуре животных — людей!?), а затем прошёл ближе к рыжеволосому мальчонке. Магнус приказал псу отойти — не хотелось, чтобы тот сдружился с кем-то из стражников. Когда мужчины начали спускаться в нижнюю палубу, лицо Стейна приняло подобие отвращения, которое капитан идеально скрывал в тот момент, когда Кэррон выбирал «спутников» — нужно было вести себя профессионально даже во время такого форс-мажора.

Пёс тем временем, плюнув на запрет хозяина, доверительно подставил Рамону голову — от парня веяло светлой энергией, и Лаки хотел урвать свою порцию ласки, которой порой жутко не доставало от капитана — Стейн любил своего четвероногого друга, хотя и выражал свою любовь не так, как должен выражать всякий любящий и внимательный хозяин.

Магнус старался идти впереди всех, включая Алана, чтобы тот не видел выражения его лица: хмурые брови, отвращение во взгляде и ощущение чужаков на своей территории — всё это не играло на руку седобородому морскому волку, но он, всё же постаравшись проявить всю свою холодность и сдержанность, что была присуща ему со среднего возраста, очень скоро смог успокоиться.

— Здесь у нас большинство места занято жилой палубой, — начал изъясняться Стейн, когда звуки скрипа лестницы, ведущей наверх, наконец стихли, и все стражи спустились вниз. — Тут же находятся кухня, столовая... а впереди — мой кабинет, — говорил Магнус. Он объяснял всё для того, чтобы стражи не вздумали даже совать свои любопытные важные носы в каюты моряков: все должны были понимать, что кроме вони, навесных «кроватей», грязной одежды и личных вещей матросов они ничего не найдут. — ...и все нужные вам бумаги тоже, — закончил Стейн. Наверное, единственная вещь, приводившая старого капитана в спокойствие сильнее всего, являлась как раз тем, что с документами у него всё было в полном порядке. Магнус тщательно готовился к каждому отплытию. Если бы было возможно, то он бы так же скрупулёзно хапал к себе бумаги на нелегальный товар, но это, конечно же, было лишь фантазиями слишком ответственного — и вместе с тем хитрого — капитана.

Когда они дошли до кабинета, Стейн сам открыл дверь, но вошёл первый — чтобы быстро закрыть заляпанный морской (и личный!) дневник, а затем показать место всех сложенных бумаг. Хранились они, как ни странно, во втором ящике, расположенном в резном тёмном столе капитана. Каждая подпись, каждая точка — всё в этих документах было на месте.

— Прошу вас, — почти с издёвкой по-джентльменски сказал Магнус. Кабинет был маловат для такого грозного капитана, но тот, вопреки всему, никогда не мог найти уединения в больших комнатках — вместо них Стейн предпочитал водные просторы на длинной и широкой палубе, а уж ютиться он при желании мог бы даже в каморке. И всё же, спокойное, но суровое лицо Магнуса исказилось в неприятной гримасе отвращения, когда взгляд его из-за поворота опять устремился в ушастое и крылатое нечто. Должно быть, Алан был глупцом, раз взял к себе под крыло такого зверя, что вечно мешался под ногами. И, думалось Стейну, он в нижней палубе был не единственным человеком, который недолюбливал данного стража.

Я никогда не причислял себя к избалованным неженкам, выросшим средь шелков и бархата, даже несмотря на то, что меня вырастили Мундасты. Большая часть моего детства состояла из скитаний, жизни под открытым небом или в тесных пространствах. Поэтому я не питал иллюзий на счёт внутреннего устройства корабля: нижняя палуба отдала знакомой, душной атмосферой не мытых тел с кислой примесью похмелья и мочи. Чтобы не говорили о королевской страже, но я с уверенностью мог сказать, что в казармах и во флоте условия всё же куда лучше и за санитарией следили более тщательно. Проведённое сравнение нисколько не вызвало во мне отвращения и не отразились на моих действиях, разве что лёгкий интерес заставлял смотреть изучающе по сторонам. Думаю для себя я теперь мог объяснить и понять не всегда адекватное и не культурное поведение моряков, вынужденных выполнять физически трудную работу и проживать месяцами, а то и годами, запертыми в тесном пространстве друг с другом.

Интересно, на сколько бы меня хватило в морском плавании? Ведь это только на вид казалось простым, кому-то романтичным, делом – знай себе, да лови попутный ветер и скользи по волнам. Однако во многом целостность корабля и успех в путешествии зависели от слаженности и профессионализма всей команды. Связующим звеном являлся капитан: он не только должен был знать и уметь выполнять всю работу на корабле, но и тащить огромный груз ответственности за всех и всё, что было на борту. Не мудрено, что таким людям присуще быть чрезмерно щепетильными и требовательными не только к себе, но и к окружающим, и им можно было простить скверный характер, иметь ворох своих странностей и заскоков в голове.

За размышлениями я не терял бдительности и не выпускал из виду Стейна. Мне, со своим звериным чутьём, не нужно было видеть лица этого человека, чтобы понять, как он раздражён. Его повышенное негативное отношение к стражникам душило, как удавка на горле. Хотя и о генерале можно было сказать то же самое. Капитан и генерал находились в каком-то состоянии постоянного состязания не только в умении управлять людьми, держать ситуацию под своим контролем, но и морально – кто кого задавит или выведет из себя.

Интересно, что же их так сильно злит? Ситуация, конечно, не из приятных. Но у каждого своя работа и это всего лишь временные формальности! Неужели такие мелочи требуют такой жертвы, как собственные нервы? Сколько им пришлось потратить и приложить усилий над собой, чтобы не подать виду и сыграть другую роль? Судя по напряжённости мышц, в частности скуловых, очень много.

Я едва заметно усмехнулся. Ох уж эти люди! Сколько бы не кичились, а всё равно остаются слабыми. Конечно же, нельзя было причислить всех, но большинство именно таковыми являлись и каждый раз я в этом убеждался...
       
Как для жителя, порожденного пустыней, слишком жаркий воздух на нижней палубе на меня никак не подействовал. Я бы даже не знал этого факта, если бы не некоторые стражники, недовольно потиравшие мокрые лбы и явно нелестно думая об этом месте. Большинство из моих соратников осталось за пределами каюты или на входе, а я, словно хвостик, следовал за генералом попятам. Даже когда Алан остановился у стола для изучения предложенного материала, я оставался неподалёку - при правильном ракурсе, можно было увидеть, что у генерала внезапно "отросли" кроличьи уши. Я не собирался его оставлять наедине и так близко с капитаном, которому не доверял. И чем больше Стейн выражал негативное отношение то ли ко мне, то ли ко всем и всему, тем больше походил на свирепого разбойника, которого я где-то уже видел.

Где же всё-таки мы встречались?

Мой задумчивый взгляд иногда падал на бумаги, что усердно и со всей скрупулёзностью читал генерал, правда о смысле того, что там написано, мне не хотелось знать, оттого, скорее смотрел между строк, либо видимые слова складывались во что-то, что не имело для меня никакого значения или смысла. Мне просто хотелось понять, почему из всех людей на корабле именно капитан завладел моими мыслями и вниманием. Ничего не бывает просто так, верно? Поэтому я искал. Искал сначала в своей голове, в воспоминаниях, а после - взглядом по внешности этого человека. Но ничего из этого не могло внести хоть какую-то конкретику. Зато сейчас предоставилась прекрасная возможность: если хочешь узнать человека, посмотри на его жилище или комнату, или то место, где он чаще всего обитает. Именно в таких местах открываются истинный характер, привычки и предпочтения хозяина. В каюте была скромная обстановка. За счёт полного порядка и чистоты, отсутствия чего-то лишнего или выбивающегося, аккуратно разложенных вещей по своим местам, создавалось положительное и уютное впечатление. Можно было сказать, что капитан не терпит беспорядка во всём, что касалось его личного пространства, а значит и дел, и всего за что берётся. Не было смысла копаться в стопках исписанных бумаг – даже здесь не найдётся ничего, что заставило бы зацепиться глазу и вызывать подозрение. Это бессмысленно. Поэтому он был так уверен и спокоен. Моё внимание привлекла "книга" без названия, которая выделялась на фоне обычных бумаг своим необычным перелётом. Может быть я бы не придал значения, но я точно уловил сильный и довольно свежий запах чернил – в нём недавно делали записи. А если вспомнить момент с какой спешностью капитан попытался закрыть и скрыть содержимое от чужих глаз, когда мы только вошли в каюту, то…

-Генерал Кэррон, почему бы вам не изучить записи в этом... Дневнике? Судовом журнале? –поспешно намекнул я, как только мужчина заключил, что ничего подозрительного не было найдено в предоставленных записях – лишь подтвердив то, что я уже, итак, знал. -Думаю, там найдётся много чего интересного. -я пристально посмотрел на капитана, подмечая, как его хорошо наигранное, но весьма хрупкое спокойствие начинает рушиться, как карточный домик, стоило мне указать на таинственную "книгу без названия". -Ведь не лёгкие романтические похождения там фиксирует столь серьёзный и благородный капитан. Или вам есть что скрывать?

Прочитать дневник – это всё равно что залезть кому-то в голову. Я не был уверен в том, что именно там в действительности есть хоть что-то компрометирующее, но проверить ничего не мешало, как и перевернуть вверх дном весь корабль при желании. Там вполне могли содержаться сведения или хотя бы упоминания о том, с кем и когда заключались те или иные сделки, особенно с давними "друзьями" по бизнесу, о которых не говорят в открытую и не вносят в официальные документы. Любая найденная зацепка дала бы возможность выйти на этих людей и устроить им проверку со всеми вытекающими последствиями.

-Может капитан Стейн и чист на руку, - я наконец медленно перевёл взгляд на генерала, -но он мог знать или быть как-то косвенно связан с нелегальными торговцами, которые находятся в списках розыска. Мы можем проверить.

В конце концов, не даром же этим делом заинтересовался сам Кенлад Форт: он не стал бы тратить время на игру, которая не стоила бы свеч, а значит будет действительно оскорбительным вернуться к нему с пустыми руками.

Отредактировано Шуга (21.12.2020 20:29:33)