Нервы Алана были натянуты до предела, подобно струнам на музыкальном инструменте, которому не посчастливилось оказаться в руках нерадивого музыканта: он неосторожно и даже грубо проводил по ним крючковатыми пальцами, и тонкие металлические нити отвечали ему противным дребезжанием, норовя вот-вот порваться...

Генерал королевской стражи потер переносицу, пытаясь успокоить внутри себя кипящее раздражение, но все его отчаянные попытки взять себя в руки были тщетны: клокочущее негодование терзало его изнутри, желая вырваться из душной клетки и захлестнуть всех и каждого, стоящего поблизости. Однако парень держался, гордо и уверенно, и лишь дергающийся глаз выдавал его истинное настроение.

— Еще раз, – он тяжело выдохнул, – Вы в самом деле хотите, чтобы я, генерал королевской стражи, пошел искать в лес Вашу... корову?
— Да! – выкрикнул пожилой мужчина, напоминающий сухую ветвь, и злобно посмотрел на блондина, всплеснув руками. – Это из-за ваших тупых ящеров моя Бурка, единственная кормилица, испугалась и убежала!
— Послушайте... – Глаз вновь нервно дернулся. – До вас можно было добраться только на драконах, ехать на лошадях пришлось бы неделями...
— Зато лошади не рычат так, что весь скот замертво падает! – вновь воскликнул старик и оскалился, показывая редкие не выпавшие гнилые зубы. – Еще стражами себя называете, тьфу! – он сплюнул слюну куда-то возле собственных ног. – Да вам плевать на простой работящий люд, который мрет от голода на этих вот полях, думаете только о собственной шкуре!
— Я повторюсь еще раз, мы просто следуем приказу, чтобы помочь вам же...
— Тогда где же ваша хваленая помощь, а?!

Алан закатил глаза, ощущая, как по всему тело огненной волной прошлась злость, сладко подталкивая стража, изо всех сил старающегося держать возбужденные чувства в узде, к поступку, что разольет огромное чернильное пятно на его репутации — ему невыносимо хотелось ударить по этому сморщенному от старости лицу, чтобы крестьянин хоть на жалкий миг перестал исходить ядом и поливать защитников короля помоями. Парень до хруста сжал кулаки, тяжело выдохнул, пытаясь избавиться от навязчивого желания увидеть на пожелтевшей зелени алые пятна крови.

Старик не унимался: его противный скрипучий голос продолжал безжалостно разрывать лесную тишину, привлекая много ненужного внимания со стороны селян и стражей. Простой приказ, порученный самим маршалом — а всего-то нужно было найти пропавших детей! — превратился в ненужный цирк на потеху деревенским! От этих мыслей, разъедающих сознание, стало дурно: парень почувствовал, как все тело охватил жар, а затем — дрожь, заставляющее сердце биться быстрее, сильнее, разгоняя кровь по венам.

Генерал едва открыл рот, чтобы что-то ответить негодующему старику, как краем глаза заметил приближающееся пятно, сверкающее на солнце. Он обернулся — к нему уверенно приближался один из стражей, одетый в латный доспех.

— Генерал Кэррон, можно Вас на пару слов? – произнес он четко и громко, чтобы его точно услышал даже тот кричащий старик.
— Да, секунду, – Алан кивнул сослуживцу и обратился к пожилому мужчине. – Прошу простить.

В ответ лишь донеслось полное презрения фырканье: мужчина, скрестив костлявые руки на груди, злобно смотрел на стража и что-то прорычал про себя — его тонкие губы зашевелились. «Старый урод», – хмыкнул про себя блондин, следуя за другим стражем. Неожиданно он остановился и, обернувшись к генералу, тихо заговорил:

— Алан, согласись ты уже на поиски этой чертовой коровы... Мы не можем без твоей помощи практически ничего сделать.
— Я похож на того, кто будет этим заниматься? – парень в недоумении, смешанным с возмущением, вскинул бровь.
— У него с головой не все в порядке, это мы от деревенских узнали. От него вся семья отвернулась, да и все поселение тоже, когда выяснилось, что он... ну... это... – мужчина замялся, потупил взгляд и прокашлялся. – Корову эту свою трахает...
— Чего?..
— Да...
Алан скривился, чувствуя, как его одолевает брезгливое отвращение, с которым невозможно справится. Мотнув головой, положив руки на пояс, парень рвано выдохнул — ясность мысли исчезла, позволяя поглотить себя мутной пеленой. Страж нервно усмехнулся.
— И ты хочешь, чтобы я...
— Да...
— Ты за кого меня принимаешь? – прошипел блондин сквозь зубы, сделав шаг в сторону другого стража, и выплюнул тому в лицо следующее: – Хочешь, чтобы я скакал по лесу в поисках коровы, которую натягивает этот ненормальный дед?!
— Послушай... – устало выдохнул мужчина. – Говорят, он иначе никому жить не даст. Измором возьмет, да все кишки вытянет. Злопамятный и подлый мужик был, а на старости лет все еще хуже стало. Уже случалось такое, поэтому с ним никто не хочет иметь дело. Просто либо ты помогаешь найти ему эту корову, либо мы остаемся здесь скверна его знает насколько и терпим его присутствие рядом. Соглашайся, Ал...

Прежде чем мужчина успел снова раскрыть рот, блондин молча вытянул руку вперед и, выждав некоторое время, спросил:
— Почему я?..
— Ну... он же накинулся именно на тебя.

***

Страж со светлыми волосами присел на одно колено возле дороги, которую развезло после недавнего дождя. Он внимательно всматривался во всевозможные следы, щурясь и хмуря брови, пока не увидел отпечатки нужных копыт. Небольшие, четкие, свежие. Хмыкнув, парень поднялся под звонкий лязг доспехов и направился пошел дальше, в голове составляя примерный маршрут испуганного животного и примерно прикидывая, как далеко могла убежать немолодая корова.

Под ногами тихо шуршала влажная листва, раздавался хруст сучьев, оборванных ветром во время непогоды, и изредка хлюпала сырая почва. Негодование, заключившее Алана в крепкие объятия, не отпускало его ни на минуту, а, казалось, лишь усиливало свою хватку. Парень стискивал зубы до скрипа, а пальцы сжимал до легкой боли. Чтобы он, генерал королевской стражи, искал корову, которую лобзает какой-то старый извращенец! От этих мыслей ему становилось тошно, дурно, скверно. Перешагнув через поваленное мшистое бревно, блондин осмотрелся по сторонам и, хмыкнув, пошел дальше, вслушиваясь в шорох не опавшей листвы, свист ветра и тихое пение птиц.

Сколько он пытался найти эту корову, лазая по осеннему лесу, страж не знал, но успел заметить, как легкий сумрак пополз по холодное земле, невидимой змеей обвивая мощные стволы деревьев. «Где же эта дрянная скотина?» — прорычал он про себя, как его слух уловил какой-то глухой шелест в стороне. Он остановился, замер, прислушиваясь к новым звукам. Снова шелест, более громкий. «Неужели...» — Алан осторожно и тихо — так, как позволяли ему стальные доспехи — пошел навстречу незнакомому шороху, что растворялся в лесном эхе.

Следя за звуком, парень набрел на густые заросли какого-то кустарника, еще не скинувшего густую листву с красными ягодами, и увидел, как среди веток мелькнуло белое пятно. Правда, ликование от находки, что искрой вспыхнуло в груди, тотчас сменилось настоящим поражением — из кустов в грязной и оборванной одежде вывалился какой-то тощий юноша, отчаянно пытающийся устоять на ногах. Алан опешил, с непониманием впиваясь взглядом в возникшего из ниоткуда паренька, и даже потерял дар речи.

— Ты... кто? – спустя некоторое время выдал из себя страж, не скрывая в своем голосе искреннее удивление. – И вообще, что ты тут делаешь?

Алан все еще стоял неподвижно, с недоумением рассматривая вывалившегося из кустов грязного паренька, который с особым усилием стоял на своих двоих. Его печальный вид буквально вопил о том, что он бродит по этому лесу уже не первые сутки – или просто он один из тех извращенцев-деревенских, только у этого пристрастие не развлекаться в хлеве с животными после захода солнца, а валяться в грязи или навозе, – но последующий ответ заставил стража громко хмыкнуть. Он слегка прищурился, пытаясь разглядеть острого на язык человека в полумраке.

- Кладбище в другой стороне, как и дорога к нему, - огрызнулся генерал. – Корову видел? Или детей. Или всех вместе, что было бы неплохо.

В какой-то момент в мыслях блондина щелкнуло, что, может, перед ним как раз и есть тот самый пропавший ребенок, по которому льют слезы в три ручья деревенские бабы, но стоило только пареньку сделать несколько шагов к нему навстречу, как генерал королевской стражи мысленно отрекся от собственных же предположений. Он был высок, даже слишком высок для ребенка, чей возраст едва насчитывает восемь полных лет, а некогда светлая, почти что белая шевелюра, с кучей веток, сухих листьев и семян-липучек наводила на мысль о том, что сам парень принадлежит к расе ирноков. Среди селян страж не видел ни одного человека, кто мог бы похвастаться белоснежными волосами. Хотя… он мог быть единственным в своем роде, поселившимся в далекой глуши.

Неожиданно вновь раздался шелест сухих листьев, смешанный с хлюпаньем и треском сучьев, но уже чуть дальше и с другой стороны. Алан моментально шикнул на паренька, заставив того резко замолчать, и прислушался к новым звукам. Он прищурился, слепо надеясь на то, что это поможет разглядеть в объятии темноты искомые силуэты, но все, что он смог заметить в темной дымке, это едва заметное шевеление густых ветвей кустарников. Осторожно ступая по земле, страж медленно направился в сторону звука.

Ему хотелось кричать от унижения и от злости, которая сжигала его изнутри: он провозился почти целый день, переступая через мшистые кочки, корявые пни и поваленные бревна, чтобы найти корову, чья веревка, запутавшаяся средь веток кустарника, не позволяла скотине ступить шага, и та, лениво махая хвостом, поедала еще неопавшую листву. Парень вытащил конец веревки из пут растения, грубо потянул его на себя, принуждая корову неохотно идти за ним.

- Иди давай, а то твой ненаглядный хозяин истосковался по твоей ласке, - ядовито произнес Алан, ощущая эфирную горечь на корне языка – ему все еще было тошно от того, что дед, который в скором времени сольется с землей воедино, использует животное для плотских утех.

Бурка, словно понимая элинейскую речь, мотнула головой и протяжно замычала. Она была упитанной и, видимо, такой же старой, потому что каждый ее шаг был нерасторопным и тяжелым – копыта то и дело увязали в грязи. От этого блондину хотелось еще сильнее взвыть, потому что тащить за собой плетущуюся со скоростью улитки скотину не входило в его планы. Точно так же, как и искать ее, растрачивая драгоценное время в пустую.

Злость взбешенным грифоном клокотала в груди, вырывала огромные куски из иссякающего терпения и царапало сознание, которое ускользало сквозь пальцы, позволяя необузданной ярости занять его тело. Глубокий вдох и выдох – холодный воздух немного отрезвлял, успокаивая разозленного зверя внутри. Страж лишь крепче вцепился в огрызок веревки, резко потянул ее на себя, и, заметив потрепанного лесными прогулками ирнока, недовольно произнес тому:
- Если хочешь попасть в деревню, то не отставай.

Позади него вновь раздалось мычание.

Оказалось, что найти корову, затерявшуюся лесу во время сумерек, было проще пареной репы, чем довести нерасторопную скотину до дома: то ли из-за приличного возраста, то ли из-за непростого характера или нежелания возвращаться в обитель разврата, именуемую домом, но Бурка едва переставляла ноги, которые периодически увязали в грязи. Иногда она останавливалась и упрямилась, словно своенравный ишак, и только спустя несколько минут «бодания» вновь неохотно возобновляла шаг.

Это было унизительно. Настолько унизительно, что Алан едва сдерживал в себе все бурлящее негодование. Он молча шел, слушая противное чавканье под ногами и периодическое мычание коровы. Сжав веревку в руке до белых костяшек, парень грязно выругался и грубо потянул ее на себя, когда скотина вновь встала на месте. Ожидаемого эффекта это не принесло, и животное недовольно мотнуло головой, отказываясь идти дальше.

— Да сколько можно уже... – сквозь зубы прошипел страж, испепеляя пристальным взглядом корову, а животное невозмутимо смотрело на него в ответ и что-то жевало.

Краем глаза Алан заметил непонятное мельтешение во тьме позади коровы и напрягся — свободная рука сама легла на рукоять меча, но стоило только ему в ночной дымке разглядеть силуэт знакомого человека, который как-то странно шел за ним, молодой генерал презрительно хмыкнул. Он вновь потянул за огрызок веревки, и снова это было напрасно. Бурка все также противилась, упираясь передними ногами, однако как только за ее спиной раздался громкий хруст, животина испуганно дернулась в сторону и затрусила вперед — в ночной темноте не видела ирнока, что плелся позади. Страж едва смог удержать ускользающую из рук веревку (и успокоить нервную корову): он зашипел, когда его ладони резко обожгло жестким ворсом, крепко схватился за ее самый конец и рывком дернул на себя. Наконец-то она пошла.

Несмотря на то, что до деревни уже было рукой подать, путь до нее все равно казался невыносимо длинным. Особенно тогда, когда улитка ползла даже быстрее тебя. Алан с коровой и ирноком прибыли в деревню уже ближе к полуночи: густая темнота голодным зверем поглотила и покосившиеся от времени здания, внутри которых местные жители досматривали десятый сон, и извилистые дороги. Не было даже серебряных звезд — небесное полотно затянули тяжелые тучи. Вокруг воцарилась абсолютная чернота, однако даже она не была помехой для тех, в чьих венах текла горячая кровь зверолюдей.

К ним навстречу вышел некто, чьи глаза с вертикальным зрачком изредка вспыхивали в обители мрака, подобно ярким искрам. Он двигался плавно, тихо — под его ногами практически не шелестела жухлая трава, словно парил над землей, как призрак. Алан, прищурившись, внимательно следил за ним, пытаясь задушить внутри себя разрывающее чувство противоречия, потому что только в такие моменты он вспоминал, что Мейлон, обычный человеческий парнишка, на самом деле полукровка.

— Ты все же нашел ее? – в паре метров от блондина раздался низкий бархатный голос, и страж даже сквозь густой ночной туман смог увидеть очертания пластин доспехов. – Пока ты скакал по лесу, мы прочесали все в том направлении, куда, по мнению местных, и убежали дети. У нас даже есть несколько догадок по этому поводу, но дальнейшие действия нужно согласовать с тобой, потому что есть вероятность, что мы... – мужчина запнулся, пытаясь подобрать слова, – столкнулись с сектантами...

От услышанного Алан вскинул бровь и нахмурился, мотнув головой, словно отрицая сказанное. Ему хотелось верить, что это — очередная глупая шутка, способная опрокинуть и без того переполненный бокал терпения, однако серьезный тон Мейлони, в котором чувствовалась жгучая горечь, отогнал эти мысли прочь. Молодой генерал поджал губы.

— Где Нерм? – на выдохе выпалил Алан.
— У старейшины деревни, они еще не спят — он спрашивает у него о последних странных происшествиях. Видимо, их было немало, потому что сидят они там с заката...
— Значит так, – блондин протянул огрызок веревки своему подчиненному и тот рефлекторно, без единого слова взял ее, – эту скотину возвращаешь тому старому пердуну, пусть и дальше трахает ее сутки на пролет. Жемчужина со всеми драконами? – дождавшись утвердительного кивка, страж пошел вперед. – Отлично. Я к Нерму.
— А... Алан! – Мейлон остановил его, положив руку на плечо — блондин ее тотчас сбросил, чувствуя, как его овивает толстыми путами брезгливость, — наклонился к генералу и шепотом спросил: – А это... кто? – пара горящих глаз с непониманием устремилась на ирнока, стоящего позади всех.
— Мне почем знать? – огрызнулся он, совершенно не беспокоясь о громкости своего рычащего голоса, но следующую фразу он произнес немного тише, хоть и с нотками ядовитой надменности. – Наверняка один из местных пьяниц. Ужрался до потери памяти да пошел блудить. Не мое это дело, а твое – отвести корову. Выполнять!

Последнее слово было приказом, от которого Мейлон даже поежился, однако ослушаться все же не смел. Он дернул за веревку и взглянул вслед своему генералу стражи, что уверенно шел в темноте.

Основной целью, что поставил себе генерал, едва избавившись от старой коровы, стал розыск Нерма, инквизитора, что сопровождал его отряд (или же Алан со своими людьми — его). Это был мужчина средних лет, что смог за свой долгий срок службы короне расплести не один клубок запутанных дел, которые для многих казались слишком сложными. Обладая невероятной внимательностью к деталям и довольно гибким умом, Нерм мог смотреть на картину происшествий с разных углов и каждый раз находить что-то важное из, казалось бы, неприметных деталей.

Так и сейчас он, увязая в бесконечном расспросе старосты деревни, словно в вязком болоте, пытался сопоставить все кусочки пазла воедино, чтобы получить более-менее четкий образ происходящего: мужчина, хмуря брови, что-то старательно записывал себе в толстую тетрадь, изредка перебивая старосту — задавал наводящие вопросы.

Алан же, скрестив руки на груди, стоял возле двери и также внимательно слушал то, что говорил глава деревни, однако, в отличие инквизитора, он молчал — пытался принять тот факт, что за простым исчезновением детей-непосед стоят предавшие слово богини фанатики. Он, недовольно цокнув, поджал губы и опустил взгляд вниз, шаркнул каблуком сапог по деревянному полу.

Мааркан. Выдуманное ими же божество, способное избавить всех от страданий и тягот живого мира и подарить вечное наслаждение... ценой жизни тех, кто не познал всю боль от существования — детей. Страж тяжело выдохнул и потер лицо рукой, пытаясь отогнать неприятные чувства, что начали ютиться в груди, как и мрачные мысли: он был более чем уверен, что ушедшие на реку дети больше не вернутся никогда — скорее всего, были пойманы грязными богохульниками и принесены в жертву своему богу ради... Алан прикрыл глаза, пытаясь унять зарождающуюся в груди злобу, что уже обжигала буйным пламенем.

К счастью, парня быстро выдернули из подобных рассуждений.

— Генерал Кэррон, — Нерим, закончив разговор со старостой, кивнул молодому генералу, — думаю, Вы слышали большую часть, а об остальном я расскажу уже тогда, когда придем в заготовленные для нас комнаты. Они в другом доме, — он подошел к двери и открыл ее, а затем перевел взгляд на блондина. — Пойдемте.

Из дома, где мерно потрескивал разожженный камин, — на улицу, объятую черными ночными красками. Буквально на ощупь, пытаясь прочувствовать твердость земли, а не пушистую — хоть и жухлую — траву, инквизитор повел через всю деревню блондина.

— Знаете, боюсь, что мы здесь надолго, генерал Кэррон... — мужчина тяжело выдохнул.
— Вы можете примерно сказать, каков будет следующий шаг?
— Это хороший вопрос, генерал. Нам нужно найти будет их убежище или любое другое место, где они скрываются и, прости богиня, проводят свои кровавые ритуалы, — инквизитор на мгновение смолк, и если бы не чернильная пелена темноты, то можно было прочитать на его лице горькую скорбь. — Вести поиски ночью — бессмысленная затея, поэтому нужно будет с утра подняться по реке выше и там осмотреть местность.
— Понял, только... — хотел было спросить Алан о возможном разделении отряда на группы, как осекся на полуслове.

Страж встал на месте и замер, пытаясь различить непонятную фигуру, как-то странно застывшую возле моста. И только спустя некоторое время, вырывая из памяти знакомые очертания, генерал вспомнил, кто это был — тот самый пьяница, вывалившийся на него из леса. Он презрительно хмыкнул: «Даже до дома не дошел...» И, окинув того беглым взглядом, направился дальше... и остановился, потому что Невир, будучи добр душой и сердцем, остановился возле него.

— Сэр, — осторожно начал он, подходя ближе, — что Вы здесь делаете по среди ночи? Вам плохо?

От его порывов добродетельности блондин лишь закатил глаза — не видел смысла задерживаться с местными, когда у них были более важные дела, однако идти дальше он не мог — не знал дома, где заготовили им спальни, и все, что ему оставалось, это ждать инквизитора.