[indent]Мертвая пустыня действительно способна умертвить, но Инитос — вернуть к жизни. К счастью, Шуи ещё не успел столкнуться с пустынной мертвенностью, но жизнь пустынной жемчужины не могла его не радовать.
[indent]Долгие дни отделяли его от дома в Тор-Шолле. Хоть и прошло немало времени, перед глазами как сейчас стояли споры с отцом: "Ты никуда не пойдёшь, ты должен закончить труд по истории создания духовых инструментов, да ты не приспособлен к путешествиям..." Обидные слова говорил отец, достаточно обидные, чтобы в упрямом коте загорелась гордыня и желание доказать свою не-непутёвость.
Что ж — молодец, доказал, вот тебе деньги, вот тебе твой грифон, вот тебе какие-никакие припасы — иди, гуляй на все четыре стороны, занимайся, чем ты там собрался заниматься. Шуи и занялся, для начала отправившись на корабле в Инитос, да вот все дни путешествия его не отпускало какое-то смутное, неясное чувство чего-то не того. Может, и правда не нужно было целый год спать на свежем воздухе в обнимку с грифоном, питаться черт знает чем и делать из себя сурового путешественника-выживальщика (тем более, всё равно толком выживальщика из кота не получилось)? Может, надо было остаться дома, обрасти талмудами, завести жену из знатного рода, дом, прислугу, жирнеющего дракона?.. Брр. Так себе мысли, и Шуи попытался их отогнать думами о проблемах насущных.
[indent]Кстати о проблемах насущных. Геллервальд-младший не для того в жемчужину пустыни прибыл, чтобы думать о причинах и следствиях и любоваться видами, хотя, надо признать, Инитос даже в своём шумном третьем кольце обладал некоторой притягательностью, даже Килидан оценил. Разной высоты здания из глины и песчаника, шумные и, надо отметить, слегка навязчивые торговцы, бродяги какие-то драные, посматривающие с любопытством на седельные сумки Килидана, звуки грубой, но по-своему приятной музыки из таверн и постоялых дворов... В некоторых районах Тор-Шолле было так же шумно, но в Тор-Шолле никогда не воняло звериным потом и пылью и с небес не жарило так беспощадно солнце. Шуи-то закрылся одеждами, а вот грифон, чьи черные перья и шерсть накалялись не хуже пустынного песка, испытывал некоторые моральные и физичекие страдания. Пришлось для него приобрести белую лёгкую попону-плащ, закрывающую от солнца и клювастую голову, и тело пантеры-переростка.
Для начала Шуи построил план. Он хотел отправиться в пустыню, посмотреть на всякие развалины и попутешествовать по племенам, что ближе к югу пустыни. В одиночку кот совсем не хотел куда-то идти: если "короли пустыни", скорее всего, были сказками местных, то вот плохое ориентирование и непривычность к пустынному бродячему быту были совсем не сказкой. Нужен был хороший проводник из местных.
Небольшой постоялый двор с полустершейся табличкой с верблюдом встретил Шуи тишиной, прохладой и услужливостью персонала: мальчик-ящер сразу же кинулся к Килидану, чтобы накормить его, напоить и расседлать, за что и был награждён несколькими звонкими монетами. Из тощих седельных сумок воровать было особо нечего, поэтому Шуи даже не особо волновался за их сохранность.
На первом этаже двора был, как и полагается, трактир, в котором Шуи решил испробовать местной пищи да подумать, где ему искать наёмников. Сразу же, как трактирщик подал ему тарелку со змеиным мясом и какими-то экзотическими фруктами (кот очень понадеялся, что с такой еды ему не станет слишком плохо), ему пришла в голову глупая, но, возможно, действенная идея: почему бы не задействовать одного-двух пацанов-служек, которым, кажется, явно было нечего делать в трактире, пока посетителей нет? Монета убедила и самого трактирщика в правильности этой идеи, тем более, зверолюдские пацаны явно знали город лучше, чем Шуи.
Быстро написав пару пергаментов с перечислением, кто ему нужен (то есть, проводник, хорошо знающий пустыню, умеющий драться и умеющий путешествовать налегке), Геллервальд-младший пообещал пацанам награду за приведение хорошего, действительно хорошего наёмника и отправил восвояси, дав им срок до заката солнца.
[indent]Итак, времени впереди ещё было много (но Шуи надеялся, что уже завтра с утра он сможет отправиться в путь с проводником), ходить и рассматривать красоты Инитоса в одиночку не очень хотелось, а заняться надо было чем-то, поэтому кот решил написать письмо домой — дескать, дорогой папаша, я жив и здоров, меня не укачало на корабле, вот вам весточка из жаркого Инитоса, вернусь домой — привезу переводную картинку для ледника. Достав небольшой лист бумаги и свинцовый карандаш, кот начал писать на высоком элинейском красивые, но слегка насмешливые слова для отца и матушки.