Деньги – это власть, способная вершить судьбы людей, словно по велению богов. Деньги – это слабость, и их отсутствие равнозначно смерти. Деньги – болезнь, от которой люди впадают в беспамятство: они, со стекающей слюной, стараются загрести дрожащими руками как можно больше золотых монет к себе в карман, стоит их только рассыпать перед их безумными глазами; и этой болезнью страдают абсолютно все.

Даже стражи, благородные защитники короля, преклонившиеся перед Его Величеством и поклявшиеся собственными жизнями защищать мир и покой в Тор-Шолле, за лживой улыбкой скрывают эту серую, вонючую гниль.

Образ рыцаря, сражающегося до последнего вздоха за справедливость, был моментально втоптан в грязь еще в самом детстве Алана, когда перед наивным мальчишкой предстали стражи с их низменными желаниями – жаждали денег. Прикрываясь гербом, они опускались на дно, покрывая помойных крыс, торгующими живыми душами и запрещенными предметами, помогали им, а взамен получали золото. Чистое золото, от которых они медленно сходили с ума, с каждым шагом все сильнее утопая в этом черном болоте.
Чем старше Алан становился, тем сильнее разрасталась ненависть, смешанная с неприкрытым отвращением, к лицемерным стражам, идущим на поводу у звенящих монет. Он презирал их, а они – его, и эти чувства лишь усиливались со временем.

И продолжают крепнуть по сей день.

Генерал Вермир, полукровка, в чьем теле смешались жизни эльфов и зверолюдей, был любим столицей – и даже самим маршалом – за отвагу, смелость, мужество и непоколебимость. Он своим мечом вершил суд над всяким отребьем, что бегало по затемненным улицам города, и тем самым позволял Тор-Шолле возможность дышать спокойно.

Никто даже и подумать не мог, что такого успешного стража может быть уродливая, искривленная пороками тень.

Об этом Алан узнал совершенно случайно, когда зашел к нему в кабинет – нужно было передать отчет Кенладу Форту после зачистки небольшого притона, однако генерала на месте не было, вместо него находилось только множество бумаг, хаотично разбросанных по всему столу. Среди них была и та, что своим содержимым заставила блондина опешить, а сердце в недоумении забиться быстрее: аккуратным витиеватым почерком была написана благодарность некому мистеру Лауролу за помощь в переправлении рабов. Дальше прочитать он не успел – чья-то рука грубо опустилась на его плечо и, словно предупреждающе, сдавила пальцы, вынуждая Кэррона обернуться.

Перед ним стоял сам Вермир. Он, слегка прищурившись, смотрел на молодого стража, который без разрешения копошился на чужом столе среди важных бумаг, и ждал, пока тот заговорит. На вопрос об странном письме, тот со своей легкой, непринужденной улыбкой, за которой скрывались острые клыки, поведал Алану о новом задании от маршала, что велел ему разобраться с «Алыми крыльями», группировкой, которая уже более десяти лет похищает жителей Тор-Шолле (преимущественно зверолюдей и людей, в чьих венах течет их кровь) и перепродает на незаконные шахты в качестве расходного ресурса. Однако эта ложь разбилась в дребезги – молодой страж, поджав губы, исподлобья взглянул на Вермира и, презрительной хмыкнув, произнес: «Видимо, мистеру Лауролу не хватает тех золотых, что выплачивает ему сам король, я прав?»

Алан прекрасно знал, что Лаурол – второе, выдуманное им самим же, имя Вермира. Случайно услышал, когда еще, будучи новобранцем, бегал по мелким поручениям от него. Тогда он не обратил на это особого внимания, но сейчас эта информация ярким пятном всплыла из глубин памяти и расплылась перед глазами.

Фальшивая маска дружелюбия тотчас спала с лица второго генерала, и мужчина, хищным взглядом вгрызаясь блондину в шею, оскалился. Он сделал навстречу ему всего лишь один шаг, а, оказавшись возле стража, склонился и ядовито прошептал: «Я вправе напомнить маршалу о твоем происхождении и неподобающем поведении, что влияет на репутацию королевской стражи в целом, поэтому не стоит лезть туда, что не способен понять столь молодой ум». Вермир вновь сжал пальцы, и Алан, не сводя с генерала взгляда, молча направился в сторону выхода, лишь стиснул зубы до противного скрипа и сжал кулаки до белых костяшек – в сердце бушевала буря, желающая вырваться наружу.

Его недавние промахи сами рыли для него же могилу.

Вермир имел прекрасную репутацию среди стражей. Его любили и уважали, и именно эта завеса позволяла ему проворачивать хитрые дела в царстве теней. Спокойствие, трезвый разум, многолетний опыт и всеобщая любовь перевешивали чашу весов, на которой находился необузданный и своенравный характер Алана, привыкшего полагаться только на свои силы.

В этой «войне» он явно уступал, и Вермир, не желая терять преимущества, этим мгновенно воспользовался: уже на следующий день Алан стал ощущать на себе краткие взгляды, полные насмешек и презрения, слышал краем уха разговоры о себе. Ему пришлось даже придавить свою уязвленную гордость, извивающуюся как раненая змея, и встать на колено, склонив голову в извинении за допущенные оплошности перед Кенладом, который выразил свое искреннее недовольство за бесконечные проступки.

Напряжение, усиливающиеся с каждым его вдохом, среди стражей обжигало – он задыхался в удушающей ненависти, витающей в воздухе.

Именно это вынудило сделать Алана свой следующий шаг.

Окраины Тор-Шолле – пропитанная гнилью земля, где с утра и до ночи в воздухе витает запах дешевого алкоголя, табака и тухлой еды. Именно здесь, среди покосившихся от времени жилых домов и общественных зданий, как крысы обитали люди, прячущиеся от стражей в доспехах. Сейчас они и были как раз нужны.

Накинув на себя черную накидку из легкой ткани и собрав волосы в хвост, Алан молча шел по одной из таких улиц, периодически чувствуя удивленные и встревоженные взгляды дешевых шлюх и их владельцев, пьяных и обкуренных людей, истерично гогочущих возле выхода из дешевых питейных заведений, - видеть генерала королевской стражи, целеустремленно идущего куда-то вперед, в простой одежде было весьма необычно.

Здание, где он договорился о встрече, находилось относительно недалеко от ворот города. Оно было небольшим, но, как и большинство домов в округе, время его не пощадило. Открыв дверь, Алан скривился – горький запах перегара, перемешанного с терпким дымом, мгновенно ударил ему в лицо, вынуждая прокашляться. В горле неприятно запершило, а в глазах защипало.

Не успел страж еще шагнуть внутрь, как к нему практически сразу же подлетел небольшого роста мужичок и, обтерев руки о сальные бока, что-то затараторил о ждущем его клиенте на втором этаже, третья дверь справа. Алан лишь бросил сухое «ага» и молча направился к лестнице, ведущей наверх.

Найти нужную дверь не составило особых проблем, их всего было пять: две слева и три справа. Ручка со скрипом провернулась, и раздался противный скрип, больно порезавший слух, – Алан раздраженно цокнул. Все же дешевка и есть дешевка.

Однако в следующий миг парень замер, уставившись – в его глазах читалось искреннее недоумение – на взломщика, с которым ему нужно было договориться о задании: это был тот самый пернатый вор-домушник, удравший от его отряда по каналу. Блондин шумно выдохнул, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, а в груди – неприятно жечь от былого унижения, приправленной ядовитой яростью.

На стол со звоном тотчас упал кошель, и страж, пододвинув стул поближе к столу, сел на него: откинулся на спинку стула, сложил ногу на ногу и скрестил руки на груди, пытаясь подавить в себе бушующие эмоции. Сдвинув брови, он произнес:

- У судьбы отвратительное чувство юмора, - Алан хмыкнул, - однако я сюда пришел из личных целей. В кошеле, - парень взглядом указал на предмет, - находится пять золотых, достаточно большая сумма для предоплаты. Остальную сумму в десять золотых получишь после выполненной работы, - он замолчал, ожидая какой-либо реакции от пернатого, слегка вскинул голову. – Мне необходимо пробраться в особняк генерала Вермира, который расположен напротив Великой Библиотеки – огромное здание, сделанное из белого камня. Через три дня у него намечается бал, и в это время в особняке будет чуть меньше слуг, чем обычно. Ворота одни, главные. Сам забор достаточно высокий, но при должной удаче можно перепрыгнуть с крыши соседнего дома на конюшню, если та выдержит. Также хочу добавить, что у Вермира излюбленное развлечение – охота, он еще разводит собак, которых дрессирует едва ли не с рождения, - блондин убрал скрещенные руки и слегка наклонился в сторону вора. – Мне сообщили, что ты один из лучших в своем деле, и я хотел бы верить, что слухи не врут, - парень прищурился, вспоминая, как именно стража вышла на него. – Если ты не сможешь взяться за это дело, то мне необходимо связаться с тем, кто уверен в своих силах, как можно скорее, - Алан вновь окинул пернатого взглядом. – Есть вопросы – задавай, отвечу.

Работать с грязным полукровкой… Оказывается, ниже дна еще можно опуститься.

Растерянно-испуганный вид пернатого вора был бальзамом на душу: он моментально вцепился в диван, вжался в него всем своим тощим телом, боясь лишний раз шелохнуться, и не сводил дрожащего взгляда со стражника. Алан хмыкнул, чувствуя, как по телу разливается некое удовлетворение: страх, что пронизывал этого зверочеловека до костей, тешил его самолюбие. Боялся, значит, видел в нем силу, которой тот не мог противостоять. Это не могло не радовать.

Постепенно грязное отродье приходило в себя, начинало шевелиться. Под столом что-то тихо зашуршало, и Алан брезгливо подобрал ноги, не желая соприкасаться с «этим» даже носками ботинок. Вскоре кошель оказался у зверочеловека в руках и исчез за пазухой – берется за заказ. Это тоже было в какой-то степени радовало стража, потому что ему теперь не надо было тратить утекающее сквозь пальцы время на поиски другого взломщика. Шансы схватить Вермира постепенно увеличивались. Однако, чем чаще открывал свой рот вор, тем сильнее в Алане начинало скрести сомнение насчет его профессионализма. Блондин вскинул бровь, склонив голову в сторону и не сводя с пернатого недоумевающего взгляда. «У него и мозг размером с птичий?»

- Бал, который посетит Вермир, будет проходить в совершенно другом месте, - блондин слегка вскинул голову и прищурился. – Я не совсем из ума выжил, чтобы кидаться в дом, полный людей. Именно через три дня его особняк будет практически пустовать: вся его семья и некоторые из слуг отправятся с ним.

Слова о плане поместья заставили стража усмехнуться – неподготовленным приходить он не собирался. Встав из-за стола, он вытащил из-за пояса сложенный вчетверо лист желтой бумаги и, оказавшись возле вора, раскрыл его, положил на стол. Края бумаги были весьма потрепаны, а линии, проходившие по сгибам, размытыми и потертыми, но даже так можно было с легкостью определить количество комнат, залов, лестниц, балконов и прихожих – все было достаточно четко видно.

Однако следующая фраза, словно с пренебрежением произнесенная грязным вором, послужила мелкой искрой, упавшей в бочонок с маслом. Алан мгновенно вспыхнул, чувствуя, как его грудь разрывает от переполнявшей его злости, а глаза застилает пелена слепой ярости. Резким движением схватил зверочеловека за горло и, изо всех сил стараясь не сжимать пальцы до хруста тонких костей пернатого, вдавил его в диван. Генерал королевской стражи наклонился к нему и ядовито прошипел сквозь зубы:

- Да, не из благородных, - слегка сдавил пернатому шею, но не сильно – позволял тому отчаянно хвататься за воздух, - и это означает, что я не побрезгую прибегнуть к методам, которые считаются у аристократии запрещенными, - хватка ослабла, и Алан убрал руку с горла, встал рядом со столом и оперся на него, внимательно рассматривая чертеж – пытался успокоить бьющееся сердце. Он тяжело выдохнул.

Его цель – Вермир, не этот грязный вор, который сумел улизнуть из его рук и скрыться от взора королевской стражи. Блондин крепко сжал руки в кулаки, опустил голову, восстанавливая дыхание и собираясь с мыслями. Его цель – Вермир, а не он… Злость, неистово грызущая его изнутри, начинала постепенно утихать, и возможность здраво мыслить медленно возвращалась к нему. Еще минута, и парень уже пальцами показывал на небольшие комнаты – сначала нужно было проникнуть во все его кабинеты и личные комнаты, включая библиотеки.

- То, что нужно вынести из его дома, - неожиданно начал страж, не отрывая взгляда от чертежа, - является неоспоримыми доказательствами его причастности к «Алым крыльям», - тут Алан взглянул на вора. – Эта слаженная группировка работорговцев, которых мы не можем поймать уже долгое время. А эта гнида, Вермир, их покрывает… - парень стиснул зубы до легкого скрипа. – Все, что нам известно на данный момент о них, так это то, что они похищают зверолюдей вместе с полукровками и продают их на шахты, скрытые от любопытных глаз с помощью магии, - на мгновение он замолк, но тотчас продолжил. – Мы предполагали, что среди нас есть крысы, но никто не мог подумать на него – за это время, пока служил в страже, он успел вылизать все задницы, которые только видел, - Алан хмыкнул, оправил сбившуюся рубашку. – И сейчас его авторитет играет на него и против меня, как и время. Поэтому нужно искать в его поместье все, что сможет стать неоспоримым доказательством.

Единственной причиной, почему Вермир еще не превратил Алана в пыль и не избавился от него в считанные секунды, был бал. Блондин догадывался, что именно там, скорее всего, произойдет важная сделка в его жизни, и генерал королевской стражи просто не мог упустить такой шанс. Даже случайно пересекаясь в казармах или возле здания королевской стражи, лицо Вермира всегда было задумчиво и отрешенно, генерал даже не чувствовал презрительных взглядов, вгрызающихся в его спину, со стороны его новоиспеченного противника.

Алан продолжал смотреть на чертеж, опираясь на дрожащие руки: гнев, что разъяренным грифоном клокотал у него в груди, утихал медленно и неохотно, оставляя красные пятна на его лице. Он поправил несколько прядей, выбившихся из хвоста, вобрал в легкие сухой воздух и снова склонился над желтым листом бумаги, ощущая звонкий стук сердца в ушах. Нужно было сосредоточиться.

В коридоре, за старой дверью, раздались тяжелые шаги, под которыми скрипели дряхлые половицы. Что-то лязгнуло. Страж затаил дыхание и напрягся, вслушиваясь в звуки, но вскоре соседняя дверь хлопнула, и за стеной раздался низкий гогот. Алан недовольно цокнул, поворачиваясь к полукровке.

- Есть возможность, что за мной будут следить. А с этого дня, возможно, и за тобой, - серьезно произнес он, а затем ткнул пальцем на одну из комнат на схеме. - Всего есть три этажа, не исключаю наличие подвала и каких-нибудь «тайных комнат», - парень презрительно хмыкнул. - Если ты считаешь себя профессионалом, то у тебя должен быть наметан глаз на все возможные места, где могут располагаться тайники, - он вновь взглянул на вора. - Чтобы не терять зря время, начнем с личных кабинетов и его спальни. В прошлый раз он имел неосторожность оставить на своем столе в здании королевской стражи письмо, адресованное мистеру Лауролу, а это его второе имя. От «Алых крыльев». Следует также обратить на это внимание.

Возможно, благодаря чистой случайности Алану повезло увидеть это письмо: бал, на который был приглашен генерал Вермир, обещал быть грандиозным и запоминающимся – было приглашено около пятиста гостей, и от одного этого события в какой-то степени вскруживало голову. Оказавшись в плену предпраздничной суеты, страж, скорее всего, и не заметил, как столь ценная и важная вещь оказалась среди остальных документов.

Внимательно выслушав пернатого зверочеловека, Алан сел на стол, скрестив руки на груди, и волком взглянул на него, пытаясь совладать с противоречивыми чувствами, схлестнувшимися внутри души. Он понимал, что подобного вряд ли бы удалось избежать, но работать вместе с грязным вором... Страж скривился, но промолчал – ему нужно было наступить самому себе на горло. Ради себя же.

- И что мне нужно будет делать? - блондин с недоверием вскинул голову назад, прищурился.

Это будет самый нелепый и позорный «дуэт» в его жизни, однако, возможно, благодаря ему удастся сохранить собственную честь и достоинство как королевского стража. Среди тех, кто поклялся собственной жизнью защищать короля, не должно быть людей с черной, прогнившей насквозь душой. Уж он об этом позаботится.

О назначенном месте встречи Алан прекрасно знал, и в этом вор не ошибся: страж не раз проходил мимо этого фонтана, к которому слетались со всей окрестности попрошайки да жулики, как голодные птицы на помои, но вот переулок… Он о нем не помнил. Парень нахмурился, опустил взгляд в пол, пытаясь воссоздать в памяти извилистые повороты брусчатых дорог, однако все они покрывались густой дымкой на первых перекрестках. Видимо, все же придется ориентироваться на месте. Страж недовольно цокнул, слегка откинулся назад, все еще продолжая сидеть на столе со скрещенными на груди руками.

Чем шире это грязное ворье раскрывало свой рот, тем сильнее блондин убеждался, что в его изуродованном представлении королевские стражи выглядят шутами, носящимися в блестящих доспехах по улицам из личных прихотей, а самодовольная ухмылка, которую хотелось стереть с его морды резким и сильным ударом, лишь больше добавляла нелепых красок к этому исковерканному образу. Алан, чувствуя, как его горло обхватывает невидимыми пальцами злость, сильно сжал пальцы, впиваясь ими в собственные руки. Вдох, выдох. А сердце продолжало бешено биться.

- И без тебя прекрасно знаю, - презренно хмыкнул блондин и, встав со стола, направился к двери. – В таком случае уже встретимся на назначенном месте. Сейчас я пойду первым, а тебе лучше переждать здесь какое-то время и убраться не через главный вход. Если за мной хвост, то… - он дотронулся до ручки двери, а затем с презрением взглянул на вора и продолжил уже на полтона тише, - то они не должны пересечься с тобой.

Дверь захлопнулась, и за ней раздались тяжелые шаги, перемешанные с противным скрипом половиц, которые достаточно быстро удалялись от комнаты. Вскоре они и вовсе растворились в шумном гуле основного зала. За стеной вновь раздался низкий гогот, послышался приглушенный стук кружек.

Свежий воздух мгновенно окутал Алана, стоило только выйти ему из пропитанного перегаром и дымом кабака, однако злость, медленно грызущая его изнутри, не думала утихать. Страж крепко сжал кулаки. Он будет тем, кто самодовольно ухмыльнется в конце. Обязательно.

***

Дни, проведенные в ожидании бала Вермира, тянулись неимоверно долго, но спокойной: тот, кто разжигал ненависть к генералу Кэррону, оказался захлебнутым в предпраздничных суматохах. Как и предполагалось. Занятость полукровки сыграла на руку и позволила блондину вздохнуть полной грудью, но даже так Алан все равно чувствовал на себе мимолетные ядовитые взгляды, когда проходил по коридорам казарм и оживленным улицам.

В сам же день бала казармы буквально опустели – многие защитники короны могли похвастаться тем, что в их жилах текла аристократическая кровь. Это было плюсом, потому что вероятность того, что он натолкнется на любопытного сослуживца, сильно снижалась, но не полностью – крошечный шанс все еще присутствовал, и Алану удалось попасть в него с первого раза. Сегодня удача явно не была на его стороне.

Спускаясь по лестнице, блондину навстречу шел Кален: на его шерстяной морде читалось неприкрытое удивление, а звериные глаза с интересом изучали черную накидку, в которую был облачен генерал, да небольшую сумку, перекинутую через плечо. На весьма ожидаемый вопрос, куда Алан направился под вечер, страж получил сухой ответ, выплюнутый буквально ему в лицо: «Проветриться».

На улицах города в вечернее время, как и всегда, было достаточно много людей и повозок, без конца снующих в разные стороны, и затеряться среди них не составило особого труда. Подвязав волосы в хвост, страж шагнул в поток людей и нелюдей, после чего направился в сторону цветочного фонтана, а от него – к суконному переулку.

Оставалось лишь надеяться, что этот пернатый выродок сам приползет к назначенному месту.

С первым желтым листом, упавшим с дерева, темнота начинала наступать быстро и незаметно: она ловко окутывала улицы Тор-Шолле иссиня-черной пеленой, вынуждая патрули королевской стражи зажигать факела, чтобы появилась скромная возможность разглядеть во мгле хоть что-то. Спрятаться, затеряться среди ночного мрака, для Алана было бы проще пареной репы, если бы не одно «но»… Блондин, даже находясь в шумной толпе жителей столицы, периодически чувствовал чьи-то пристальные взгляды, вгрызающиеся ему в спину. Он цокнул, сворачивая в сторону рынка. Все же был прав, что Вермир, прогнивший кусок уличных помоев, просто так его не оставит.

Суконный переулок, затерянный среди множества извивающихся улиц и каменных домов, найти было достаточно легко – слова этого бесчестного вора, на удивление, оказались правдивыми, но сбросить со своего хвоста любопытных наблюдателей, когда ты стараешься быть «обычным прохожим», было если не невозможно, то точно непросто. Страж спокойно прошел мимо цветочного фонтана и направился вниз по сужающейся улице. До указанного места встречи оставалось не так много. Он шел медленно, внимательно прислушиваясь к окружающим его звукам, что неосторожными движениями разрешали пелену тишины. Тихо хмыкнул, склонив голову, сощурился, но не остановился – главное не оборачиваться, особенно тогда, когда тебя окружает сплошная пустота.

Снова поворот, ведущий в очередную грязную переулок, и едва Алан вступил в нее, как кто-то резким движением схватил его за локоть. Страж, повинуясь отточенным рефлексам, тотчас дернулся в сторону, завел руку, желая избавиться от хоть и слабой, но все же уверенной хватки, пытающейся утянуть его внутрь мглы. Затем раздался – к сожалению – знакомый голос, «приказу» которого блондин вынужден был повиноваться: стиснув зубы и прикусив ими уязвленную гордыню, он молча прошмыгнул за вором в подворотню.

Пернатый выродок был быстрым. Он, ловко огибая резкие и неожиданные повороты, перепрыгивая через высокие препятствия в виде сваленного мусора, пролезая в мелкие щели в заборах, вел за собой Алана. Страж не отставал от него ни на шаг, только старался держаться в стороне от виляющего перед его лицом грязного хвоста. Очередной припрятанный лаз, а за ним неожиданный поворот и… забор. Блондин выдохнул, выравнивая дыхание и рассматривая окружившие их здания из дерева и камня. «Тупик? - первое, что проскользнуло у молодого генерала в мыслях, но его вынужденный напарник быстро раскрыл ржавый замок и тотчас закрыл его, стоило только им двоим оказаться по ту сторону ветхого забора. – Значит, так и нужно было».

Стоило только им оказаться в чьем-то дворе, поросшем густым бурьяном, было пусто. В глаза бросался старый колодец, чьи камни уже давно обросли темно-зеленым мхом, сваленные в кучу колотые поленья вместе с грубой щепой и накренившийся на одну сторону дом, из мутных окон которого падал слабый свет. Страж хмыкнул, обратился к его проводнику, пока тот с видом напыщенного знатока распинался о собаках:

- Где хозяин всего этого? – однако ответ получить на свой вопрос парень не успел – вор быстро зашел в дом (он почему-то оказался не заперт, а осевшая дверь поддалась с небольшим усилием), и Алану не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Едва он сделал шаг внутрь, как его обдало горячим потоком воздуха, которого блондин не ожидал – отступился, прикрыв лицо рукой, но буквально в следующую же секунду скривился от раздражения, молниеносно пробравшего его до костей: здесь, в помещении, где печь была растоплена до предела, стояли ведра с прохладной водой и висели веники из сушеных ветвей и листьев, которыми обмахивались посетители бань. Последней каплей, из-за которого терпение молодого генерала перелилось через край, стала самодовольная тупая улыбка, расцветшая на изуродованном животными чертами лице полукровки.

- Ты… - прошипел Алан, вскидывая голову, - считаешь, это смешным?

Он все еще насмехался над ним. Считал, что раз тот отвалил из своего кармана несколько золотых, так теперь волен развлекаться с ним, как кошка с мышью, и страж, ощущая, как тело покрывается огненными красными пятнами то ли от сильной жары, то ли от неистовой злости, сделал шаг навстречу вору. Сжал кулаки, на которых проявились синие вены.

- Это и есть твоя хваленая «подготовка»?

То ли кажущиеся убедительными слова вора, то ли вид бутылька с зеленой жидкостью немного поумерили гнев стража, и тот лишь недовольно хмыкнул, развернувшись в сторону скамьи с банными принадлежностями. Неистовое чувство все еще клокотало в груди, словно взбешенный грифон, однако страж даже и не пытался полностью взять его в узду – чувствовал, нутром чувствовал, что это помойное отродье специально измывается над ним. Сейчас он – клиент этого уродливого полукровки, и он обязан плясать весь вечер под его дудку, как цирковая мартышка. Блондин стиснул кулаки. От этого положения невероятно тошнило.

Алан подошел к скамье ближе и, сняв с себя накидку, бросил к ногам пернатого вора сумку. Не оборачиваясь, он сказал, что там находится как раз та самая сменная одежда, которую «нужно обработать». Последние слова были сказаны с пренебрежением, и его страж скрывать под лживыми фразами и искусственными масками, за которыми все и без того прячут оголенные клыки, не хотел. Подстилаться под вора... Он лучше сдохнет в канаве, чем станет вилять хвостом перед ним. С этими мыслями он стянул с себя рубашку.

Каждая минута, проведенная на тренировках и службе, была отражена на теле стража: стальные мышцы, украшенные множеством различных шрамов, невозможно было не заметить. В его руках и ногах была заключена та самая сила, которой можно было достичь только собственным усердием, и этим Алан гордился. Он взглянул на вора, который всем своим больше напоминал дохлую рыбу, чем живое существо. «Под такого даже городская шлюха не ляжет», - хмыкнул про себя парень и наклонился к кадушке, где, по словам вора, должен был находиться квас. Взяв лежащий рядом черпак, он сделал первый глоток.

Приятный сладкий вкус, в котором чувствовались нотки ржаного хлеба, ощущался на языке стража даже тогда, когда он зашел за вторую дверь, ведущую в парилку. Раскаленный до предела воздух обжигал легкие, и каждый вдох сначала давался с особым трудом, но постепенно Алан привыкал к окружившему его жару. Сев на скамью, он облокотился о деревянную стену и запрокинул голову назад. Как бы ему не хотелось это признавать, но этот пернатый выродок действительно подготовился. Еще бы, прекрасно знал свое дело... Блондин цокнул, поправив тряпку, обмотанную вокруг головы. Его взгляд скользнул на деревянные ванны, стоящие недалеко от разожженной печи, возле которой искривлялся даже сам воздух. «Осталось надеяться, что все эти приспособления действительно не бесполезны», - он выдохнул и прикрыл глаза.

Они просто обязаны успеть до торжественного завершения бала, иначе вся его жизнь пойдет ко дну.

В парилке становилось все жарче, а дышать – сложнее. Алан чувствовал, как градом с него стекает пот, и смахивал его редкие капли со лба. Местный жар невидимыми нитями пронизывал его насквозь: проникал сквозь кожу, расслабляя не только напряженные мышцы, но и разум, который все эти дни медленно разъедала Скверна. Беспокойные мысли, безустанно преследующие его и день, и ночь, начали постепенно растворяться в белом пару, забирая с собой все переживания и страхи…

…пока не открылась дверь, впуская в помещение свежий поток холодного воздуха и самого вора, раскорячившегося, как деревенская бабка, с двумя ведрами воды.

Все то, что начинало ускользать сквозь пальцы, обрушилось на блондина сильным водопадом, вынуждая его развернуться в сторону пернатого и понаблюдать сквозь самодовольную ухмылку – а его попытки отнести ведра с водой действительно забавляли королевского стража – за его потугами. Когда же его цель оказалась выполнена, то пернатый недоделок выплеснул жидкость на печь, и та с громким шипением испарилась, оставляя после себя странных лесной аромат.

Генерал слегка приподнял голову, словно пытаясь различить в горячем воздухе ноты различных трав, но стоило только драному выродку плюхнуться на соседнюю скамью и начать с энтузиазмом натирать свой облезлый хвост, как в нос резко ударил запах противный запах мокрого пера. Алан сморщился, отвернулся в сторону, молча надеясь, что пары зелья перебьют этот смрад. Так и произошло, однако невидимый ком тошноты все равно подступил к горлу.

- От тебя переводил дух, - хмыкнул страж и выпрямился, расправил плечи плавным круговым движением и размял затекшую шею. – В этот раз за своими перьями следи, иначе Вермир быстро поймет, с кем я снюхался, тогда и тебе жизни не будет, - он потянулся за небольшим куском мыла. – Я тоже могу тебе спинку потереть. Ножом.

Одной фразы было достаточно, чтобы понять настрой стража: если птичий выродок дотронулся до него хотя бы пальцем, то он бы точно сорвался с цепи, как бешенный пес. От одной лишь мысли, что он мог бы ощутить на своей коже грязные когти… его охватывало истинное пренебрежение, которое легко читалось в выражении лица и резких движениях. Алан склонил голову, уставившись куда-то в деревянный пол и крепко сжав в руке кусок мыла. Мокрая тряпка, обмотанная вокруг головы, начала постепенно спадать.

- Эй, - неожиданно бросил генерал королевской стражи, - после этой… «подготовки»… каким будет следующий шаг?

Он, как и всегда, окинул вора своим пристальным взглядом исподлобья, а после чего все же решил последовать примеру своего «провожатого» в особняк Вермира – начал сбивать с себя запах, который смогли бы уловить охотничьи псы. Несмотря на то, что пернатый вор утверждал, что времени в запасе еще достаточно, поторопиться все же не мешало. Мало ли этот волк, натянувший на себя окровавленную овечью шкуру, решит возвратиться в свои покои раньше времени… Тогда дела примут совершенно дрянной поворот.

Слегка прищурившись, Алан окатил себя водой, смывая легкую пену, уличную грязь и, конечно же, собственный запах, который уже почти полностью растворился в аромате осеннего леса. «Довольно занятное сочетание», - отметил про себя страж, случайно взглянув на дверь, ведущую в предбанник.

- «Обработанная» одежда не будет собирать уличные запахи?

Если эта зеленая жидкость способна скрыть от чуткого нюха все тончащие ароматы, то единственной проблемой остается их слух. Придется красться в тенях, словно крысы, выбравшиеся из щелей под покровом ночи.

В царстве раскаленного воздуха, неприятно стискивающего легкие, холодная, практически ледяная вода, была сродни глотку свежего воздуха. Алан зачерпнул из ведра слегка зеленоватую жидкость, ополаскивая собственное тело и смывая с него мыльную пену. Эта вода бодрила, очищала разум и приводила в сознание, а от ее шелкового касания, пробирающего до костей, разгоряченная кожа покрывалась мелкими мурашками. Он ополоснул волосы и запрокинул их назад, рукой приглаживая мокрые пряди, чтобы те не лезли в глаза.

Достоверна лишь часть плана… Страж, смахнув с лица мешающие капли воды, хмуро уставился куда-то в стену. Никто и не говорил, что его незаконное проникновение в особняк другого генерала пройдет быстро и гладко, но тот факт, что им, возможно, все же придется изучать расположение комнат и коридоров на месте, не радовал. Им и без того придется бежать наперегонки со временем, которое летело быстрее ястреба, так еще и действовать придется по ситуации. Блондин недовольно цокнул и заглушил искрящееся раздражение следующим черпаком холодной воды.

Неожиданно в его сторону полетели брызги, от которых Алана передернуло: он, скорчив брезгливую мину и презрительно хмыкнув, отсел от вора, отряхнувшегося словно уличная спина, подальше и снова начал ополаскивать себя, борясь внутри с разрастающимся желанием вновь потянуться за мылом. Только вот на это не было времени, и страж, стискивая зубы до противного скрежета, терпел.

Последний ковш, в котором развели травяное зелье, был опрокинут. Алан, выжав волосы от лишней воды, потянулся за сухой тряпкой, вытирая мокрое тело и головы. Он искоса взглянул на плескающегося пернатого выродка и сухо, с явными нотками раздражения в голосе бросил тому, чтобы тот поторапливался –  ждет его для обсуждения плана. А обсуждать им нужно много чего, если не хотят в миг быть разорванными на куски охотничьими псами.

Стоило только Алану шагнуть из комнаты, окутанную густым горячим паром, как его заключил в свои объятия свежий, прохладный воздух. Страж остановился, вдыхая его полной грудью, и даже прокашлялся. Здесь все же дышалось гораздо легче, даже слух не резал противный голос пернатого полукровки – в предбаннике стояла прекрасная тишина. Он окинул комнатушку беглым взглядом и, заметив свою «обработанную одежду», тотчас направился к ней.

Ткань действительно была пропитана этим зельем – он чувствовал – плохо, но все же чувствовал – знакомые запахи мха, древесной коры и даже горьких кореньев. Травы… Алан сощурился и резко встряхнул рубашку, прогоняя выбравшиеся из задворок памяти мерзкие воспоминания, что разжигали в нем сильную злость. На самого себя, что тогда был глуп и беспечен, как младенец. Он сжал кулаки, пальцами впиваясь в грубую ткань, и снова ее встряхнул. «Не здесь и не сейчас, скверна тебя побери», - прошипел он сквозь зубы, надевая рубаху.

Как только парень полностью облачился в сменную одежду, он молча подошел к своей сумке и вытащил оттуда небольшой клинок. Алан молча вынул его из ножен, осмотрел его и, убрав лезвие обратно, спрятал в сапоге. Ему не хотелось его использовать, но осторожность не помешает. После этого страж молча подошел к скамье и сел на нее, скрестив руки на груди и вытянув ноги.

Впрочем, когда за ним из парилки вышло пернатое отродье, страж не шелохнулся, лишь вскинул голову и с недоверием поинтересовался:
- Ну и что за план?