Два серебряника. Две жалких серебряных монеты. Стоили ли они бессонной ночи и жутких головных болей, полученных из-за бесконечных истеричных криков, что раздавались за соседней стенкой постоялого двора? Видимо, да.

Этот день начался самым отвратительным образом, который я только могла себе представить. Мало того, что комната, выкупленная за эти жалкие деньги – не маленькие, причем! – практически ничем не отличалась от грязного склада, так еще и в другой комнате с вечера и до самого утра шли какие-то разборки. Судя по их раскатистым басам, это были мужчины. Пьяные мужчины. Они целую ночь истошно кричали друг на друга и колотили все, что попадалось под руку: стены, кровати, шкафы и даже окно – внезапный звук осыпающихся осколков вырвал меня из дремы и пробрал до самых костей!

Я ночевала в «Гнезде феникса» уже долгое время, и меня здесь уже каждая собака знала как постоянного посетителя. Да, драки и скандалы, устраиваемые на пьяную голову, в этом постоялом дворе не были чем-то из ряда вон выходящим, а, скорее, являлись даже традицией, но в то же время любая разыгравшаяся потасовка достаточно быстро сходила на нет. Однако почему-то именно в этот раз она не утихла через некоторое время, как и предполагалось, а продолжалась всю ночь!

Такой радости я не смогла выдержать. Стоило только солнцу подняться над горизонтом, как, быстро схватив свою сумку с рунами, картами и шаром, вылетела из своей комнаты. Хлипкая деревянная лестница неприятно заскрипела под моим весом – уши сами прижались к голове, а глаза сузились. На первом этаже, где стояли столы со стульями, не было никого, кроме владельца «Гнезда феникса». Мужчина что-то перебирал под прилавком и поднялся, расправляя плечи, когда я проходила мимо. В его взгляде чувствовалось сожаление, но в итоге он не произнес ни слова и вскоре вновь принялся копаться среди вещей. Что ж, это, наверное, и к лучшему.

Воздух на улице был свежим, слегка прохладным. Несмотря на то, что он хоть и немного приводил в чувства, но усталость, накопившуюся за ночь, снять все же не мог. Я лениво потянулась, зевнула, дернула ухом и махнула хвостом – теперь можно было искать Шельдевакха.

К счастью, этот огромный ящер был слишком ленив, чтобы куда-то уходить. Стоило мне завернуть за угол постоялого дома, как увидела его серую чешую, переливающуюся на солнце среди каких-то поломанных бочек и ящиков. Лунный ящер, свернувшись комочком как бездомный кот, забился в самый дальний угол и сопел. Облегченно выдохнув, я подошла к нему и посадила Шельдевакха к себе на плечи. Дракос лениво приоткрыл глаз, осмотрел меня, а затем, слегка взмахнув крыльями, устроился поудобнее и удовлетворенно выдохнул. Я улыбнулась и повела пальцами по его голове – ящер едва заметно дернул передней лапой. Все же он был чудной, хоть и проблемный.

Из-за того, что мой день начался гораздо раньше обычного, требовалась кардинальная смена планов: бездельники и наивные дурачки, готовые развесить уши и послушать о своем возможном будущем, не вставали с восходом солнца, а простых работяг вряд ли заинтересуешь подобным. Хотя... как знать? Может, в этот раз все будет по-другому. В любом случае стоять на месте до обеда и рассматривать каменную кладку дома было не лучшей идеей, и я направилась по переулкам, что в скором времени вывели меня на рынок.

О, рынок! Обитель острых специй, пряностей, мяса, рыбы, овощей и фруктов. Место, где тысячи различных запахов смешиваются воедино, что их не сможет разобрать даже самый чуткий нюх. Это было то, что нужно. Причем с самого утра. Я ухмыльнулась, проходя мимо торговых палаток и внимательно рассматривая выставленную на ящиках еду.

Засмотревшись на копченую свинину, что предлагал мясник, я случайно столкнулась с фруктовым прилавком. Острая боль тотчас пронзила ногу, и я, прижав уши, моментально согнулась, прошипев пару ругательств на своем родном языке зверолюдей. Владелица торгового лотка обеспокоенно выпорхнула ко мне и тотчас начала расспрашивать о самочувствии, она даже помогла подняться и пожелала быть более осторожной в следующей раз.

Какая жалость, что она теперь не досчитается двух своих фруктов – яблоки словно по волшебству оказались в моей сумке.
Они оказались кислыми, очень кислыми. И твердыми. От этого я даже разочарованно вздохнула. Ну кто же мог знать об этом? Я покрутила в руках надкусанное яблоко и уже подумывала бросить его куда-нибудь в сторону, как неподалеку раздался какой-то шум. Уши моментально навострились. Разборки? Да, кто-то кого-то осыпал целым потоком грязных слов, разнообразием которых я была весьма впечатлена – присвистнула. Мне бы такой словарный запас!

Подталкиваемая странным любопытством, я, все еще держа яблоко в руке, направилась в сторону звука. Каково было мое удивление, когда я обнаружила, что не я одна решила так сделать!

Минимум десять зевак, жаждущих хлеба и зрелищ, собрались вокруг какого огромного мужчины – до моего носа донесся слабый медвежий запах. Полукровка? – который был зол. Очень зол. Я осторожно вынырнула из-за угла и увидела на земле беспомощного мальчишку с белыми волосами, что растерянно (или даже непонимающе?) смотрел на этого здоровяка. Ирнок? Одет был прилично, весьма ухожен. Неужто он из знати? Я довольно ухмыльнулась, облокотившись о стену ближайшего дома.

Теперь все встало на свои места. По крайней мере, для меня точно. Здесь на окраинах столицы, где каждый второй житель не брезгует грязной работой, не каждый день можно было увидеть, как голубую кровь размазывают по земле.

- Пожалуй, это будет интересно, - довольно прищурившись, протянула я и вновь откусила яблоко - какое же оно кислое!

Кому из низших слоев общества не хотелось бы увидеть расправы над богатеями, что едят с золотых ложек и вытирают рот шелковыми салфетками? Пожалуй, если такие и есть, то их очень немного. Очень. Потому что кто откажется от столь редкой забавы? Я ни капли не удивлялась тому, что вокруг назревающей драки собиралось все больше и больше любопытного народа, но все же здесь что-то было не так.

Я вновь откусила это чертово яблоко и, в очередной раз скривившись от его кислоты, выбросила его в сторону. Теперь же мне ничего не мешало повнимательнее следить за происходящим. Почти. Рядом со мной – относительно рядом – стояла какая-то парочка любопытных девчушек, что, словно две говорливые птицы, активно чирикали между собой. Их высокие голоса неприятно резали по ушам, которые я невольно отвела назад.

Рассерженный полукровка резко схватил ирнока за грудки и, продолжая изливать ушат с дерьмом на беловолосого, встряхнул его как какую-то тряпочку. Я присвистнула – силе медвежьей крови можно было только позавидовать. А вот девушки продолжали противно трещать… Я скривилась, стараясь изо всех отвлечься от их щебета и услышать речь мальчишки. Ага, как же, незрячий он. Вон как бодро на него нале…

Меня словно ударило молнией: по всему телу прошлась неприятная дрожь, а шерсть на загривке встала дыбом.

Что?

Я навострила уши и уже с удивлением посмотрела на этих двух трещалок, после чего перевела взгляд на этих двоих, прищурилась. Этот ирнок… он как бы смотрел и не смотрел на своего «собеседника» одновременно – поворачивал голову на его голос, а этот мастер слова, видимо, был слишком туп (или ослеплен яростью), чтобы это заметить. Ох уж эти медведи…

Теперь же картина окрашивалась в другие цвета. Люди, столпившиеся вокруг, не собирались ничего предпринимать. Они жаждали зрелищ, что вот-вот должны были начаться. Влезать в местные разборки не было никакого желания, но и поступить по-другому я тоже не могла – какое же удовольствие от избиения младенцев? Пусть даже и младенцев с голубой кровью. Я сделала пару шагов навстречу к ирноку и полукровке, и мой взгляд зацепился за трость, что лежала в грязи и пыли возле стены дома.

- Эй, братишка, - окликнула я медведеподобного мужчину и прошлась рядом с ним, хвостом проведя по его ноге, а затем зашла за спину светловолосого парнишки и попыталась доброжелательно улыбнуться, - отпусти пацана, он ж тебе ничего не сделал.

- Че? – только и смог возмущенно выдавить из себя полукровка, я была права, что в его роду где-то точно прошелся медведь – грубые, звериные черты лица явно выдавали его с потрохами.

- Че слышал, - хмыкнула я, и улыбка с моего лица тотчас спала – он начинал меня раздражать своей непробиваемостью, - говорю, отпусти пацана. Случайно все произошло.

- Да ты ваще кто такая? – заревел он, оглушив меня своим раскатистым басом. – И че суешь свою морду в чужие дела?

Кажется, у меня только что дернулся глаз.

- Сую свою морду, потому что ощутила острую нехватку разговоров с идиотами в своей крови, - я резко вытянула руку вперед, показав ему указательный палец и тем самым перебив медведя. – А, подожди… Вот, все. Теперь уже лучше, - я расплылась в довольной ухмылке и довольно махнула хвостом.

- Да ты че возомнила о себе, шкура рыжая? – вновь заревел полукровка, и он, охваченный злостью к моей персоне, все же пацана отпустил – тот шлепнулся на землю. – Жить надоело?

Твердолобый тип скалился, сжимал кулаки и тяжело дышал. Все же во мне что-то довольно ликовало, но в то же время хвост нервно подрагивал, а уши были отведены назад. Что ж, хотя бы часть моего плана прошла успешно, и полукровка отпустил ирнока. Точнее, просто бросил.

- Ну… - я задумчиво протянула, подходя к парнишке поближе, - я бы сказала, да боюсь, что это будет слишком сложно для твоего медвежьего ума. Вы же никогда не славились сообразительностью, да?

А вот это, как оказалось, было лишним. Его лицо хоть и было достаточно смуглым, но даже так можно было заметить, как оно становится пунцовым и на лбу вздуваются редкие вены. Я осторожно коснулась плеча ирнока и, слегка наклонившись к нему, произнесла с легким рычанием: «Приготовься бежать».

Происходящее шло одновременно и по плану, и не по нему. Я была довольна тем, что этот медвежий полукровка отпустил ирнока и тот даже смог каким-то образом добраться до своей трости (видимо, и правда он незрячий), но то, что сейчас этот здоровый тип скалился и до хруста сжимал кулаки, меня совершенно не радовало. Окинув его беглым взглядом с ног до головы, я могла только предположить, что он ничем, кроме грубой силы, похвастаться не может: слишком большое тело и слишком неповоротливое. Вряд ли он догонит… нас… Мой взгляд упал на беловолосого парнишку передо мной.

Я поджала уши, сделав небольшой шаг назад, – полукровка медленно направился в мою сторону. Черт… а об этом я не подумала: как же он побежит, если ничего не видит? Хвост невольно поджался, сердце испуганно затрепыхалось, как пойманная в силки птица. Я взглянула на толпу зевак, отчаянно выискивая среди них возможную помощь, но стоило только нашим взглядам случайно столкнуться – всего лишь на мгновение, – как они тотчас отводили его в сторону и замолкали. Дрянные трусы!

Шельдевакх случайно дернул лапой во сне, слегка поцарапав мне шею. Я осторожно коснулась его тела и, проведя пальцами по серебристой чешуе, оскалилась, глядя на медвежьего типа. Он же в свою очередь не воспринимал моего дракона как опасность – на вид же совсем как драконик! От сложившейся ситуации мне захотелось выть волком: ну почему ты такой бесполезный в дневное время суток, а, Шельди?

- Че хвост поджала, рыжая? – вновь заревел полукровка, сделав огромный шаг навстречу мне и ирноку – я едва успела оттянуть его к себе, назад, иначе бы этот безмозглый медведь смел его со своего пути, как какой-то мусор. – Куда делась твоя хваленая дерзость?

- Она еще при мне, милый, - ухмыльнулась я, продолжая отступать назад и медленно тянуть за собой ирнока – ухватилась за рукав его рубахи, - да вот только боюсь, что уже в ней нет необходимости, ведь ты только кулаками размахивать умеешь, а слова до тебя туго доходят.

Он зарычал, и от этого утробного рыка мне стало не по себе. Что-что, а медведи одним своим ревом могли внушить кому угодно страх и панику. И как бы мне не хотелось это признавать, но у него это вышло отлично… Оглянувшись назад, я вновь сделала пару шагов назад. Если пройти немного дальше, то там будет узкий переулок, выводящий к водному каналу и один огромный мост… Меня осенило. Мост! Можно было спрятаться под мостом! Да, это же гениально! Осталось только добраться до туда. Как-нибудь добраться.

Я за рукав подтянула ирнока к себе по ближе, а затем, все также продолжая медленно идти назад, произнесла ему на ухо: «Насчет "три" бежишь за мной, если жизнь дорога. У меня есть идея, как сбросить этого неприятеля с хвоста». Почему-то я была уверена, что он побежит. Когда твоя жизнь зависит от скорости ног, то тут ты не только побежишь, ты даже летать научишься, лишь бы спасти свою собственную шкуру.

Медведь, искривив в яростном оскале свое лицо, приближался к нам, а я все продолжала идти назад, не спуская с него своего пристального взгляда.

- Раз…

Он что-то рычал себе под нос, а затем начал хрустеть пальцами. Я прижала уши к голове и скривилась. О Звездный дракон, пощади от этого противного звука! И от переломов костей тоже пощади, пожалуйста…

- Два…

Вновь обернувшись назад, я заметила, как вдоль стенки шла небольшая повозка, в которую был запряжен дряхлый мул. Скотина шла нерасторопно, она везла какие-то туго набитые мешки. Я повела носом, пытаясь уловить тонкие запахи среди всей этой уличной пыли. Крупы? Сердце пропустило пару ударов – это мог быть наш шанс.

- Три! – я резко схватила парнишку за руку и грубо потащила на себя, искренне надеясь, что он хотя бы сможет быстро перебирать ногами.

Люди говорят, что из двух зол всегда нужно выбирать меньшее, но как они решают, какое зло и есть то самое, наименьшее? Ведь у каждого есть свои последствия, которые в будущем – далеком или нет – могут принести весьма плачевные результаты. Как по мне, лучше не выбирать вовсе, но иногда сами ситуации подталкивают тебя к подобному выбору.

Как, например, сейчас.

Разъяренный за моей спиной полукровка даже не сразу сообразил, что происходит, когда я махнула хвостом и, потащив ирнока за собой (спасибо, Звездный дракон, он действительно начал бежать!), рванула куда-то вдоль улицы, а он так и остался стоять в окружении зевак. Готова поспорить на золотой, если б он у меня был, конечно же, что у него медвежья рожа даже вытянулась в удивлении! Только вот ни времени, ни возможности проверить это у меня не было.

Буквально в следующее мгновение за моей спиной раздался яростный рев, смешанный с тяжелым топотом и прерывистым дыханием, от которого шерсть на загривке вставала дыбом. Я прижала уши, буквально почувствовав, как от него трясется земля. Ставлю второй возможный золотой, что у него где-то там прошлись гиганты!

Повозка с дряхлым мулом становилась все ближе, как и заветный переулок. Я резко дернулась в сторону старого зверя и, злобно оскалившись, зарычала. От подобной гримасы испугался не только мул, но и сам его владелец, такой же дряхлый старикашка: они оба дернулись, испуганно закричали, а мне это и нужно было. Небольшая телега, набитая до верху большими мешками с крупами, встала неподалеку от нужного мне поворота. Это и был тот самый шанс!

Пришлось в очередной раз грубо подтянуть к себе парнишку и также грубо впихнуть его в этот самый переулок, свободной рукой распарывая мешковину – как люди живут без когтей вообще? Различные крупы цветным водопадом посыпались на пыльную дорогу. Возмущенный старичок что-то кричал, покрываясь багряными пятнами под истеричное визжание его мула, а рассерженный медвежий полукровка «перебивал» их двоих своим рычанием.

- Бежим дальше! – я вновь потащила ирнока за собой, отчаянно надеясь, что хотя бы крупы под ногами смогут задержать того здоровяка.

Как и предполагалось, переулок был небольшим. Он практически сразу же вывел нас на оживленную дорогу, вдоль которой проходил водяной канал. Бесконечные повозки, в которые были запряжены как лошади, так и драконы, сновали туда-сюда бесконечным потоком, и лишь редкие пешеходы озадаченно поглядывали на меня и на беловолосого парня с тростью. А за всем этим в редких просветах мелькал мост. Я довольно ухмыльнулась, крепко сжав руку ирнока.

- Готов? – поинтересовалась я чисто из вежливости, а затем, не дожидаясь никакого ответа, бросилась на дорогу – до ушей донеслись отголоски гневного рева, эхом разлетевшегося по переулку.

Лошадь, что тянула повозку, заржала и встала на дыбы, как только я с парнишкой оказалась перед ней. Кучер резко дернул поводья на себя, что-то там недовольно прошипел, пытаясь успокоить напуганное животное, а для меня и беловолосого паренька это был отличный шанс: прижав уши от громкого ржания, я чудом проскочила под ее копытами и осталась жива, затем, дождавшись, когда пройдет дракон со всадником, прошмыгнула вместе с ирноком до моста.

Я знала это место, потому что как-то один раз пришлось прятаться от стражей – аккуратней надо было быть! – именно здесь, под этим самым мостом. Он был построен каким-то чудным архитектором так, что, когда ты проходишь по нему или прогуливаешься рядом, то не можешь увидеть того, что находится под ним. Специально ли это было сделано или нет, никто не знает, но среди некоторых дворовых ходил слушок, будто бы его создатель некогда занимал с нами одну нишу. Хотя, возможно, нам просто хотелось верить в подобное.

Пришлось затормозить возле края водного канала и подтянуть беловолосого аристократа к себе, а то мало ли. Я посмотрела вниз и поняла, что не намокнуть не получится: уровень воды оказался выше, чем в тот раз, и небольшой приступочек, на который я еще тогда благополучно скатилась по откосу, оказался скрыт под голубой рябью.

Я пододвинула ирнока к себе поближе и поставила его перед собой, а затем, положив руки тому на плечи, надавали вниз, вынуждая того сесть.

- Если будешь аккуратным, то не утонешь, - усмехнулась я, - а вообще, как только твои ноги коснуться чего-то твердого, не выпрямляйся, а иди налево. Я пойду за тобой следом.

Я столкнула паренька вниз и сама поспешила скатиться за ним следом. Нужно было спрятаться, пока этот полукровка не увидел нас – до моего чуткого уха доносились его гневные проклятия.

Стоило только беловолосому парнишке скрыться под мостом, как я, не желая быть схваченной за шиворот огромной ручищей, спустилась по склизкому откосу следом за ним, но вместо удачного «приземления» раздался громкий всплеск воды: небольшой выступ, на который я надеялась наступить, оказался весь в противной зеленой тине, и лапы соскользнули.

В следующую же секунду нос, уши и рот тотчас попала грязная вода канала, глаза неприятно защипало, а после я ощутила, как в шею вонзились острые когти испуганного Шельдевакха, разодравшие и кожу, и мех. Не успела я ничего сообразить, как лунный дракон оттолкнулся от моего плеча и вынырнул на поверхность, отчаянно бултыхая лапами по воде. Резко зажмурившись, я вынырнула к нему, сплюнув застоявшуюся мутную воду, и вытолкала испуганного дракоса, что истерично шипел и взвизгивал, на приступочек.

В обоих ушах неприятно шумело – в них попала вода, и это было чертовски не вовремя: все голоса и звуки смешались воедино, слились в непонятный гул, от которого мне становилось не по себе – я не могла услышать медвежьего полукровку, но зато его запах становился сильнее, он свербел в носу. Точно приближался. Кое-как ухватившись за скользкий выступ и взобравшись на него, я подхватила отряхивающегося Шельдевакха – он возмущённо взвизгнул, стоило только мне его оторвать от «земли» – и постаралась как можно быстрее оказаться под мостом.

Стоило только мне скрыться в тени каменного свода, как по всему телу прошлась волна облегчения, и я невольно выдохнула. Самое сложное осталось позади, сейчас оставалось только… переждать? Вряд ли этот огромный тип догадается искать нас под мостом. Я перевела взгляд на дребезжащую водную гладь, которая постепенно стихала, и дернула ушами – оглушающий гул все еще стоял в них.

Я слегка наклонила голову в бок и, прислонив руку к левому уху, попробовала «откачать» воду быстрыми движениями ладони. «Щелчок», и множество уличных звуков, начиная легким журчанием воды, возбужденным ржанием лошади и заканчивая разъяренным рычанием медвежьего полукровки, оглушил меня – по спине прошлись мурашки. Я моментально затаила дыхание и спиной вжалась в холодную каменную кладку, поджав хвост. Свободной рукой осторожно дотронулась до груди ирнока, чтобы тот не шевелился.

По улице раскатистым эхом пронесся разъяренный рык, от которого моя шерсть встала бы дыбом, если бы не была такой мокрой. Я слышала его частое дыхание, словно тот дышал мне в затылок, а после над нами раздались его – это однозначно был он – тяжелые шаги. Полукровка шел над нами медленно, словно прислушиваясь ко всему или же… принюхиваясь.

Сердце пропустило пару ударов и ушло в пятки, а я от испуга слегка осела – намоченная шерсть всегда имела специфичный запах. Если он нас найдет… Нервно сглотнув, я сделала один осторожный шаг в сторону паренька, стараясь оказаться под самым центром каменного моста, и вновь замерла, закрыв глаза. Если он нас найдет, то вряд ли мы уйдет от него целыми.

Я всегда остаюсь жертвой собственного языка.

Однако его шаги не прекратились, они стали… удаляться? Сердце забилось еще сильнее, и я невольно навострила уши, даже то, в котором еще стояла вода. Они постепенно удалялись, растворялись в размеренном цоканье копыт и скрежете когтей, а запах, смешанный с поднявшейся дорожной пылью, растворяться. Он, глухо прорычав, что-то гаркнул невнятное, и я от неожиданности вздрогнула, но вскоре успокоилась: эти разъяренные слова не были адресованы нам, скорее, он злился на самого себя, что смог упустить нас.

А потом и вовсе я перестала и слышать его шаги, и чувствовать его запах.
Облегченно выдохнув, я нервно засмеялась, и от этого смеха Шельдевакх странно на меня покосился. Дракон, недовольно фыркнув, спрыгнул с моих плеч на свободный – более-менее сухой – участок каменного выступа, свернулся калачиком и, тяжело вздохнув, мирно засопел. Зверье…

Склонив голову в другой бок, я вновь поднесла руку к уху – все же хотелось слышать окружающий мир не сквозь призму «морского» шума – и взглянула на ирнока, крепко сжимающего трость в своих руках. Разодетый в черные ткани он выглядел весьма угрюмо, даже несмотря на свои белые волосы, что выбивались из всего его внешнего вида, и весьма уверенную осанку. Я хмыкнула. Все же он был странный.

Раздался второй «щелчок».

- А ты не из богатеньких дворян, да? - усмехнулась я, довольно мотнув головой: окружающие звуки захлестнули меня, и это не могло не радовать. – Можешь даже не спрашивать, откуда я это взяла. Как минимум, богачи не прыгают вместе с незнакомками под мост по их первому же велению. Если у них, конечно же, это не является хобби.

Мокрая шерсть гораздо тяжелее сухой, и она вместе с одеждой неприятно «тянула» вниз. Я встряхнула руками, мотнула головой – мелкие брызги попали на сухую поверхность каменного свода и немного на одежду ирнока, – пытаясь хоть как-то избавиться от этого неприятного ощущения, а потом потянулась к подолу платья и начала его выжимать. «Жаль я не в Мертвой пустыне, - усмехнулась про себя, - все бы гораздо быстрее высохло». Следующими на очереди были рукава.

- Вас, аристократов, за версту видно, - хмыкнула я, выжимая правый рукав, - держитесь гордо и прямо в любой ситуации. Вон, даже когда тебя встряхнули за шкирку на том перекрестке, как новорожденного щенка, и то издалека было понятно, что потасовка назревает между разными сословиями. Кстати, именно поэтому там и собралось столько зевак – никто не хотел пропустить столь редкое зрелище, - я встряхнула правкой рукой, пытаясь хоть как-то разгладить «смятую» мной же одежду, и потянулась к левому рукаву. - Только обычно вы более причудливо одеваетесь, кутаетесь в кучу тряпок, а ты одет довольно просто, словно... - я на мгновение задумалась, пытаясь подобрать нужное сравнение, - словно с похорон идешь. Умер кто?

Последний рукав оказался выжат, и я уже встряхнула обеими руками. Конечно, подобные действия не помогут им высохнуть в следующую же минуту, но в моей душе все же теплилась слабая надежда на это. А потом меня словно ударила молния - взгляд неосторожно соскользнул на сумку, что все это время болталась сбоку: грубая ткань вся потемнела от воды и с нее стекали вниз по разноцветным камушкам обратно в канал тонкие ручейки... Карты!

Я тотчас присела на колени. Резким рывком я подтащила сумку к себе поближе, открыла и высыпала все ее содержимое на землю: руны, звонко ударяясь о пол, посыпались в разные стороны, шар глухо упал рядом со мной и уперся в колени, яблоко, то самое кислое яблоко, покатилось в сторону беловолосого паренька, а карты... Я прижала уши от досады, рассматривая размякшие –а некоторые даже были разорванными от тяжести воды – небольшие бумажные листики.

- Было бы за что благодарить, - вздохнула я, бессильно рассматривая испорченный картон – в голосе чувствовались грустные нотки. - Подобные ситуации не редкость. Особенно там, где ты был, – окраина Тор-Шолле, как никак.

Я подняла несколько карт, и те, размякшие и разбухшие, буквально развалились у меня в руках. Снова вздохнув, я выбросила их в канал и, сполоснув руки в воде, потянулась к сумке – выжать ее, хотя бы чуть-чуть, тоже нужно было. Аккуратно встряхнув ее, я начала собирать разбросанные вокруг меня руны и складывать их обратно в сумку, подняв свой шар, я осторожно осмотрела его на наличие каких-либо сколов и царапин, после чего также убрала в сумку. Заметив яблоко возле ног аристократа, я окликнула парнишку:

- Эй, яблоко будешь? - поинтересовалась я, а потом мой взгляд остановился на трости рядом с ним. - Если что, оно рядом с тобой. Кислое, правда, как щавель, но привыкнуть можно.

Ответ на длинную речь о выборе одежды я усмехнулась, широко раскрыв сумку. Для ребенка, в чьих венах текла голубая аристократическая кровь, он мыслил весьма прагматично, и если бы не его привычка держаться гордо и уверенно – а этот навык они приобретают едва ли не с молоком матери, – то я даже могла бы предположить, что он какой-нибудь купеческий сын. Наверное.

- Большинство аристократов, которых я видела, - я начала неохотно собирать разбросанные вокруг меня руны, рассматривая черные камушки с символами на возможные трещины – все же так кидать их не рекомендуется, - те еще петухи. На встречи когда собираются, то обязательно нужно им вытащить самый лучший костюм из гардероба, чтобы все с порога видели, сколько золотых было отдано швеям. Обычные, повседневные вещи для них были слишком просты, и опускаться до простолюдинов они не желали.

Как бы мне этого не хотелось, но перед глазами все равно всплыли моменты из прошлого, от которого я так старательно убегала все это время. Уши сами прижались к голове, хвост нервно задергался, а пальцы крепко сжали ремень сумки. Я недовольно хмыкнула. Эти светские приемы всегда были настоящим адом: больше половины прислужливых с пеной у рта носились по всему поместью, буквально вылизывая собственным языком каждое пятнышко, смахивая каждую пылинку, другая часть, оскаливая друг на друга клыки, толкалась на кухне, пытаясь приготовить различные блюда, и лишь несколько зверочеловек-слуг занимались парадными костюмами. Я тяжело выдохнула. К последней категории как раз относилась я, но, к счастью, мой собеседник-ирнок отвлек от мрачных воспоминаний следующим вопросом.

- Картам пришел конец, - я, не глядя на парнишку, протянула в его сторону размокший кусок бумажки с потекшей картинкой, а потом, не дождавшись реакции, вспомнила о его «особенности». – Размокли, порвались, краска слезла – теперь их остается только выбросить, - на этом моменте я соскребла их остатки, превратив в серую кашицу, и выбросила это в канал, раздался негромкий всплеск, - а на новые у меня денег нет. Ну, возможно, мне удастся поймать клиентов под вечер, что… немного маловероятно сейчас.

А вот реакция светловолосого парнишки на простое – оно же было совершенно обычным! – яблоко меня удивила: он стал активно мотать головой и даже скривился. Я в изумлении вскинула одну бровь и отвела уши назад.

- Ну тебя и перекосило, будто я тебе собачье дерьмо предложила, - хмыкнула я, закинув в мокрую сумку свой шар-артефакт, отложила ее в сторону и наклонилась за яблоком, ощущая, как тяжелое от воды платье неприятно облепило тело и начало его «тянуть вниз». – Раз ты не будешь, значит, скормлю Шельди – тот все сожрет.

Хоть яблоко и было слегка побитым, но, в целом, вполне себе съедобным. Я осторожно подняла его, осмотрела и как бы в подтверждение собственным мыслям утвердительно фыркнула – совершенно нормальное яблоко! В следующее мгновение оно исчезло в сумке.

С меня все еще продолжала тонкими, извилистыми струйками стекать вода, и это чертово платье нисколько не становилось легче, противно прилипая к каждому изгибу тела. Оно давило на меня, прижимая к холодным серым камням. Я недовольно цокнула, пытаясь вновь отжать подол, и громкое журчание эхом раздалось под мостом. В это время я почувствовала, как рукава вновь начинают тяжелеть – с них стекали мелкие капли. Как же оно раздражало! Вот бы его снять…

Я замерла, а затем медленно перевела на ирнока благородных кровей, что сидел неподалеку. Слегка наклонившись, я начала внимательно следить за его движениями.

- Слушай, а ты точно ничего не видишь? – неуверенно спросила я; взгляд зацепился за трость, лежащую рядом. – Как бы не то что бы я сомневалась, но все же…

Знавала я некоторых слепых, что беспомощно протягивали руки на площади Миора и Лайна. До сих пор помню их жалостливые истории о несчастливой жизни, рассказанные дрожащими от нахлынувших слез голосами. Правда, стоило только блеснуть железным доспехам на горизонте, как эти слепые мгновенно убегали куда подальше, ловко отпрыгивая от идущих навстречу людей и едущих телег.

- Просто если ты не против, то я сниму платье – до ужаса раздражает, - не дожидаясь какого-либо ответа, я выпрямилась, заводя руки за спину, пытаясь нащупать шнуровку корсета, - к телу неприятно липнет, да и шерсть не высохнет так, - я глубоко вдохнула влажный воздух – дышать стало немного легче; корсет медленно соскользнул вниз. – Кстати, возможно, тебя обрадует тот факт, что ты первый дворянин, перед которым я раздеваюсь… - я облегченно выдохнула, стягивая с себя первый элемент одежды. – Небольшой опыт мне в копилочку, хех.

Стоило только корсету оказаться у меня в руках, как я тотчас его начала невольно разглядывать: старый, уже много что повидавший элемент одежды уже давно намекал мне своими потрепанными сторонами, что его жизнь медленно подходит к концу. И сегодняшнее приключение явно не поможет ему продержаться чуть больше. Эх, где ж на все деньги-то взять? Ухватившись за протертую шнуровку, я распустила ее, раскрыла корсет и поставила его рядом с собой. Следом ухватилась за подол платья, крест-накрест, и, задрав голову, чтобы морда особо не мешалась, начала стягивать его с себя.

- Вот именно поэтому, вас, аристократов, из обычных людей никто не любит, - я облегченно выдохнула – в руках оказалось мое злосчастное мокрое платье, которое, впитав всю грязную воду из канала, было ужасно тяжелым; попробовав его вывернуть наизнанку и встряхнуть его, чтобы более-менее разгладить, положила рядом с корсетом. - Большинство из вас даже представить не может, как именно мы живем. С рождения у вас, считай, было все, а у нас и черствого хлеба могло не быть в один прекрасный день, - недовольно хмыкнув, я начала стягивать с себя длинную рубаху, неприятно обтягивающую каждый изгиб тела.

Стоило мокрой грубой ткани оказаться у меня в руках, как изо рта вырвался облегченный выдох: я наконец-то избавилась от этого удушающего плена! Рот невольно растянулся в довольной улыбке, я, слегка отведя уши назад, и прищурилась. Все же как это было прекрасно! Ничто нигде не давило и не сжимало, не вынуждало тело отзываться на каждое движение неприятным гудением и болью... Может, стоит действительно без одежды шастать? Хотя нет, плохая идея, стража явно не оценит подобное. Тихо рассмеявшись, я несколько раз встряхнула рубашку и аккуратно положила ее за собой – позади было немного места, а затем краем глаза увидела реакцию беловолосого парнишки, раззадорившую меня лишь сильнее.

Он, смутившись как десятилетний мальчишка, отвернулся, так и не дав увидеть порозовевшее от нахлынувших эмоций лицо. Хвост дернулся из стороны в сторону, а веселая улыбка, что еще пару секунд украшала мое лицо, теперь сменилась игривой, хищной ухмылкой: юный дворянин выглядел настолько растерянным, что во мне проснулся сладкий азарт, которому было невозможно противостоять. Сердце забилось чуть быстрее, предвкушая дальнейшую возможную – или же нет? – реакцию ирнока.

Я осторожно, едва слышно подсела к парнишке и, наклонившись к нему, кончиками пальцев провела вверх по спине, мягко положив ее на плечо, а затем спокойно произнесла: «То, что создано природой, не может ужасным». Мой голос звучал ровно, и для меня он тянулся, как сладкая карамель. Легкие рычащие нотки, проскальзывающие в моих словах, пленили и опьяняли большинство зверолюдей, истосковавшихся по женской ласке, но, к сожалению, подобный фокус не всегда срабатывал с другими расами.

А затем, выждав некоторое время, я похлопала смутившегося мальчишку по спине, тем самым дав понять, что тот может расслабиться – развращать дворян под мостами в мои планы не входило. Хотя от подобной мысли меня невольно пробрало на смех.

- Тело - это тело, так, мелкая вещь в нашем мире, - усмехнулась я, - после смерти, когда мы окажемся под крылом у Звездного дракона, все равно от него ничего не останется, - тут я резко замолчала, удивленно уставилась на аристократа. - Или ты в Эдолину веруешь? Впрочем, суть одна и та же, - потянувшись, я легла на камни, которые хоть и неприятно впивались в спину, но относительно терпимо. - А теперь позволь поинтересоваться, что сподвигло-то тебя оказаться на улице? Если ты, как говоришь, из дома пришел...

Поведение ирнока – такого милого, наивного мальчика, чье лицо покрылось сладким румянцем – лишь сильнее разжигало во мне звериный азарт: я почувствовала себя кошкой, которая гонялась за мышью и била ту лапами, но не насмерть – позволяла той подняться с земли и бежать, бежать, бежать… чтобы потом вновь оказаться в моих острых когтях. Парнишка даже слегка отодвинулся от меня и едва заметно вздрогнул от моего прикосновения.

Дворяне, оказывается, такие забавные!

- Поискать «что»? Приключения на зад? – с долей сарказма произнесла я, поднимаясь с холодных камней – они все же неприятно вгрызались в кожу, сидеть было проще. – Тогда я могу с уверенностью сказать, что ты с этим справился на отлично.

Тут в моей голове родился коварный план, который я не могла не воплотить в жизнь. Прижав уши к голове и хищно прищурившись, я тихо поднялась на ноги и, осторожно, практически бесшумно ступая, зашла за спину парнишке. Опустилась на колени и, обвив шею аристократа руками, прильнула к его телу, крепко прижимаясь к нему своей грудью. Я склонилась над его ухом и тихим, спокойным голосом произнесла: «Не надо стесняться, у нас так не заведено».

Даже сквозь одежду я чувствовала, как бьется его сердце – он действительно был смущен! Хвост слегка приподнялся, уши навострились, а на лице, сквозь коварную улыбку, начали проглядывать клыки. Я издала коварный смешок и кончиком носа, холодным и мокрым, коснулась его щеки. Он действительно нервничал… Как это мило! Я не смогла удержаться и лизнула его в красную щеку, так, по-дружески.

- Ну что ты так дергаешься? – игриво поинтересовалась я. – Неужели никогда не доводилось касаться женского тела? А ведь аристократы обычно те еще развратники, помимо жен у них еще множество любовниц, некоторые из них даже являются слугами… - на этом моменте я осеклась – сболтнула лишнего; я замерла, немного прижав уши, но буквально через несколько секунд решила продолжить «играть свою роль». – Бедный, бедный мальчик… - я постаралась изобразить в своем голосе скорбь, но вышло довольно наиграно; я обратной стороной пальцев провела по его щеке. – Неужели тебя подобное не интересует?

В какой-то момент я даже начала думать, что мне в лапы попался неограненный алмаз – слишком чист и невинен был этот ирнок, что даже я невольно словила себя на мысли, будто бы это я, распутная девая, решила совратить наивного юнца, только вышедшего из-под крыла Звездного дракона. Я положила голову ему на плечо, слегка наклонила в сторону, пытаясь увидеть больше – еще больше – эмоций, раздирающих его изнутри, на алом от смущения лице.

- Может, хотя бы представишься? – ласково промурлыкала я, все еще не убирая рук. – А то столько времени прошло… Хотя, если тебя устраивает, то можем продолжить и без представления друг другу – так будет даже проще, - я вновь коварно улыбнулась.

Интересно, сколько он еще выдержит?

Мое развлечение закончилось, даже еще толком не начавшись.

Ответ аристократа был просто… сногсшибательным, если бы я, конечно, в этот момент стояла на ногах: от удивления я даже вскинула бровь, мгновенно отпрянула от него, убрав с шеи руки, и начала прожигать недоуменным взглядом его спину. Отвела одно ухо назад, а сама слегка склонила голову и как-то нервно усмехнулась. Нет, он серьезно? Я мотнула головой, отгоняя подобные мысли. Да быть такого не может! Или же… Любопытство вновь взяло надо мной верх, и я осторожно подсела рядом, взглянула на покрытое алой краской лицо ирнока и полностью убедилась в собственных догадках: он был абсолютен честен в своих словах, такие эмоции вряд ли подделает даже самый искусный актер. Я, все еще не веря в происходящее, проморгалась. «Надо же, какой запущенный случай...» - даже сама не заметила, как переключилась на свой родной язык.

- Слушай, - игривые интонации из моего голоса исчезли, придавая ему более серьезный вид, - я, конечно, все понимаю, каждый дворянин развлекается по-своему, но… как девушка – если она действительно твоя – может и не знать, что она твоя? – от подобной фразы голова пошла кругом, но мысли, как назло, не желали собираться в единое целое. – Или ты просто окрестил своей без ее же ведома? – я снова вскинула бровь и нахмурилась.

Еще давно, когда я была прислужливой, мне удавалось краем уха слышать разговоры – я недовольно скривилась, словно откусила большой кусок горькой редьки, когда перед глазами всплыло «то самое имя» – Лансена со своими друзьями. Многие из них, отпуская похабные фразочки, «присваивали» себе тех девушек-зверолюдок, которые казались им привлекательными, но, получая желаемое, тотчас забывали о них. А еще очень часто они спорили между собой, пытаясь угадать, кому и когда перепадет лакомый кусочек. К счастью или к сожалению, Лансен не участвовал в подобном. По крайней мере, при мне точно, а остальное мне знать и не нужно было. Я грустно усмехнулась. Правда, новоиспеченный знакомый на первый взгляд никого из шайки прошлого мне не напоминал. И хорошо.

Я подперла рукой щеку, все еще не спуская удивленного взгляда со своего собеседника, представившегося Азуром. В какой-то степени мне все же было сложно поверить в его слова, потому что перед собой я видела взрослого ирнока, молодого мужчину, но его поступки и поведение практически ничем не отличались от двенадцатилетнего юнца. Что и было, собственно, немного странно. Я легла – уже на живот – рядом с ним и оперлась на собственные локти, пальцы же сплела между собой в своеобразном замке и положила на них голову. Холод, исходящий от камней, пробирался сквозь шерсть и легонько кусал за кожу. Неприятно, но терпимо.

- Я Сахиша, - отозвалась в ответ я, все также с интересом поглядывая на смущенное чудо, сидящее передо мной. – Никогда бы не подумала, что увижу подобных тебе. Ну, в том смысле, что ты такой... правильный? - я замялась, пытаясь подобрать более подходящее слово, но в голову ничего не лезло. – Мне уже давно казалось, что подобная черта сгинула в небытие, но нет, смотри ж, я ошибалась.

Любовь!.. Это чувство бродячие менестрели всегда возводили до небес, придавая ему огромное значение и невероятную силу, способную изменять человеческие судьбы в лучшую сторону, однако мало кто знал, что она также могла с легкостью превратить жизнь в бесконечную пучину страданий.

Я усмехнулась, стоило только Азуру рассказать о своем «предмете воздыханий», а точнее о собственной ситуации, подробнее. Все было как до нельзя просто и банально, словно их историю слизали из пьяных песен бардов, поющих в тавернах за медяки: они были из разных миров, чьи правила и устои отличались друг от друга, как белое и черное, и это возводило между ними огромную непреодолимую стену. Я посмотрела на ирнока, который даже после таких слов оставался невозмутимым и спокойным. Или, по крайней мере, ему хотелось таким быть.

- Радует, что ты хотя бы осознаешь, что подобным подставишь не столько себя, сколько ее, - я начала потихоньку болтать ногами в воздухе – просто неподвижно лежать было скучно. – Конечно, существует еще вариант встречаться тайно, но тайное всегда становится явным. Даже если это усиленно прятать, - я грустно усмехнулась. – Однако все же один способ есть, который разрушит жизнь вам обоим – отказаться от дворянского имени и удариться в бега на другую часть карты.

Представитель высшего сословия, аристократ – в этих словах уже изначально чувствовалась некая гордость и напыщенный фарс, которым так сильно любят кичиться богатые люди, словно павлины, распускающие пышные хвосты. Я презирала их за самовлюбленность, самоуверенность и надменность, что жиром сочились из их движений, жестов и взглядов, но в Азуре, на удивление, не чувствовалось ничего из этих качеств. Возможно, он и родился с серебряной ложкой во рту, однако все равно был… как-то ближе к нам? Вновь дернула ногами, вильнула хвостом. Или именно ко мне, потому что он тоже ступил не на ту дорожку, но, в отличие от меня, ирнок держал свои чувства при себе.

- Если бы все были такими, как ты, то ты бы не напоролся на того большого злого дядьку на перекрестке, а я бы не затащила тебя под мост, - я подперла голову одной рукой, а второй – точнее, когтем – начала водить по выпуклым камням. – Сам мир в итоге превратился бы в кошмар наяву: только представь, как все начинают желать друг другу приятного дня и приглашать на чашечку чая в жаркий полдень! – я удивленно уставилась на Азура, свободную руку сжала в кулак и пододвинула к себе поближе. – Ни тебе пьяных драк в тавернах, ни опасных ситуаций, где твоя жизнь висит на волоске, ни любовных интрижек, от которых шерсть дыбом встает – все стало бы однотипным, пресным и безынтересным. Нет, возможно, однотипная жизнь вам, детям с голубой кровью, как раз и нравится, но обычные люди явно бы сошли с ума. Я уж точно.

Променяла бы я свою нынешнюю жизнь, без конца щекочущую нервы, на размеренную и в какой-то степени монотонную жизнь? Я невольно перевела взгляд на текущую куда-то воду в канале, тихую и спокойную. Хотела бы я, чтобы она походила на это течение? Я задумалась, немного прижав уши к голове, затаила дыхание, а затем шумно выдохнула – нет, вряд ли. Сейчас я чувствую, что живу, что существую, и это ощущение дикой свободы мне полюбилось гораздо больше, чем повторяющаяся из раза в раз жизнь в каменных стенах богатого поместья.

- О, какой ты галантный, - ласково промурлыкала я на предложение Азура. – Тогда, может, полностью отдашь мне свою одежду? А то негоже даме нагишом расхаживать на людях, - мне хотелось продолжить вгонять молодого ирнока в краску и дальше, но вовремя спохватилась о том, что тот не сильно понимал мои шутки юмора; голос мой мгновенно изменился в тоне. – Не, не нужно, я еще и не на таком лежала – костлявые мужчины хуже этих камней, поверь мне на слово.

Я перевернулась на спину и потянулась, пытаясь размять немного затекшие конечности, а затем раскинула руки в разные стороны, одной случайно задев беловолосого парнишку. Вздрогнув от неожиданности, я поспешила тотчас извиниться перед ним: не ожидала, что так легко достану его. Скрестив руки на груди, я подняла взгляд на огромный каменный свод моста, по которому не переставая ездили различные телеги, ходили простые жители. Я усмехнулась – солнце все еще было высоко.

- А вообще, ты куда-то спешишь? – поинтересовалась я. – Или у тебя дела какие-то здесь, раз ты из дома ушел?

Слушая речь Азура, я не могла сдержать легкой улыбки: хоть он и произвел на меня впечатление наивного ребенка, но, как говорится, встречают человека по одежке, а провожают по уму. Ирнок же мыслил трезво и рассудительно. Возможно, это было в нем благодаря аристократическому воспитанию, ведь все хорошие родители так или иначе стараются вложить в свое чадо максимум знаний, а, может, и из-за его особенности – когда ты отрезан от целого мира, то способность мыслить становится твоей единственной возможностью к существованию.

А, может быть, я просто еще не пересекалась со знатью в Тор-Шолле. До этого момента. Кто знает, насколько правила аристократов, живущих в городе-столице, отличаются от тех, которым обучают в Инитосе?

Я не нашла ничего, что можно было ответить Азуру, только пожала плечами и усмехнулась про себя с мыслью, что он все же был в чем-то прав. К сожалению, наш мир пестрил яркими бабочками и украшен огромными коврами из полевых цветов только в мечтах и мыслях пьяных бардов. На деле же он был достаточно жесток и неприветлив, он беспощадно расправлялся с теми, кто хоть даже на крошечный шаг отходил от толпы. Многие не хотели наживать на собственную шкуру проблем, и поэтому они беспрекословно, склонив головы к земле, шли по протоптанной дорожке. Среди них был Азур. И я в том числе.

Я лениво потянулась, согнула ноги в коленях и… продолжила лежать как ни в чем не бывало. Из груди вырвался тяжелый вздох. Признаться, никогда не любила бездействовать. Даже тогда, когда день выдавался отвратительным – на улице безжалостно хлестал ливень или ветер склонял деревья к земле, – я старалась занять себя чем-нибудь. А сейчас судьба вновь подставила мне подножку, и теперь мне ничего не оставалось, кроме как ничего не делать.

- Оранжерейный цветок… - словно смакуя дорогой эль, я медленно протянула эти слова, представляя перед собой пышный оранжевый пион. – Весьма красивое сравнение ты подобрал, я даже запомню это. А так ты сейчас себе немного противоречишь: про бегство ты сказал, что нужно знать зачем ты бежишь и куда именно ты бежишь, - я лениво посмотрела на ирнока, - но сейчас ты буквально говоришь то, что не знаешь, что хочешь найти в реальном мире, - ухо дернулось – парнишка взял трость и с ее помощью начал плескать воду в канале. – Похвально, конечно, что ты сделал первый шаг, но а дальше что? М? Так и будешь оставшееся время бесцельно бродить по улицам в поисках неизвестно чего?

Неожиданно для самой себя меня пробрало на смех. Да уж, кто бы мог подумать, что я, лежа без единой нитки на теле под сводом моста, буду рассуждать о подобных вещах со знатью! Я отмахнулась, скорее, сама от себя, а потом убрала руки за голову. Ногу запрокинула на другую и начала ею болтать. Успокоиться, главное успокоиться и взять себя в руки.

- Что-то я увлеклась своими нравоучениями, словно я твоя «мамочка», - меня снова пробрало на смех, но на этот раз уже от сравнения. - По-хорошему, ты должен воспринимать мои слова как пустой треп, потому что я явно не та, кого ты должен слушать.

А еще лучше и разговаривать, чтобы в последствии не возникло никаких проблем. Вдруг я своими взглядами подтолкну к чему-то, что будет считаться у аристократии позором или стыдом, а найти уличную лису-гадалку, скитающуюся по улицах Тор-Шолле, не составит никакого труда с нужными связями. А у семейства Азура они были. Они есть у всех, кто так или иначе имел отношение с дворянским титулом.

- По крайней мере, у тебя всегда будет возможность вернуться назад, к прежней жизни, от которой ты сейчас бежишь, - я грустно усмехнулась, чувствуя, как от моих же слов неприятно щемит в груди. - У многих ее нет, поэтому им ничего не остается, кроме как идти вперед, так сказать плыть по течению прямиком в водоворот неизвестности.

Почему-то мне хотелось сказать Азуру, что я как раз и являюсь тем, у кого нет никакой уверенности в завтрашнем дне, но... я одернула себя, попробовав заглушить собственные чувства очередным легким, непринужденным смешком. Эти слова, что готовы были сорваться с моего языка, стали бы лишними в нашем разговоре, а смысла забивать чужую голову личными проблемами не было. Они и без того начинали терзать меня каждый раз, стоило мне только открыть глаза после долгого сна. Из груди вырвался тяжелый выдох, а уши оказались прижатыми к голове – даже прямо сейчас они, словно вылетевшие осы из потревоженного гнезда, роились в моей голове. Смогу ли я в следующий раз проснуться живой и невредимой? Найду ли крышу и теплое место? Не буду ли я голодать? Найдется ли пара медяков в кармане? К сожалению, на них я никогда не смогу дать однозначный ответ. Я прикрыла глаза, продолжая слушать своего принужденного к беседе ирнока.

Иногда слова беловолосого аристократа действительно удивляли, а иногда и поражали, буквально сбивая с ног. Возможно, если бы я сейчас не лежала на холодных камнях, то точно потеряла бы равновесие и завалилась бы на землю, потому что этот малый вообще не понимал шуток, простых шуток, которые можно услышать на каждом углу! Я смерила парнишку удивленным взглядом, пытаясь изо всех сил заметить на его лице хоть какое-нибудь проявление эмоций, но тот говорил совершенно серьезно. Даже в Инитосе молодые зверолюди, являющиеся представителями благородных семей, то и дело отпускали подобные шуточки, пока их грозные родители не слышат и не видят. А этот... В самом начале нашего «знакомства» мне казалось забавным постепенно заводить моего наивного дворянина в омут из похабщины и разврата, а сейчас я даже думала, что, окажись он даже на чайной церемонии со всеми грехами разом, то держался бы, как целомудренная девица.

- Эй, ты знаешь, что существует такое понятие, как «юмор»? - я вскинула одну бровь в недоумении. - Или голубая кровь Тор-Шолле напрочь отбивает его?

Я потянулась, чувствуя, как постепенно усталость ласково обвивает мое тело. Я зевнула, смахивая из уголков глаз проступившие слезы. Все же бессонная ночь давала о себе знать. Если бы не те разборки, поднявшие на уши целый постоялый двор...

- Слушай, не против, если я вздремну чутка? - поинтересовалась я, перевернувшись на другой бок; хвост мгновенно оказался зажатым меж лап, которые я подтянула поближе к себе. - Просто из-за пьяных криков каких-то идиотов не получилось и глаза сомкнуть... Сам тоже можешь прилечь, коль не побрезгуешь сыростью. Если что, не волнуйся. Вытащу тебя из этой канавы сразу, как только одежда высохнет, а это будет чуть ближе к вечеру.

Этот мост действительно удивительная конструкция, позволяющая скрыть твое существование от остального мира. Жаль, что не все постройки могут похвастаться такой особенностью. Именно с такими мыслями мое сознание полностью растворилось в густой темноте.

***

Из легкой дремы меня резко вырвало низкое и недовольное рычание Шельдевакха, громким раскатом грома раздавшееся над ухом. От неожиданности я вздрогнула и подскочила на месте, ощущая, как бешено забилось сердце в груди, а шерсть жесткой щетиной встала дыбом. Я, когтями вцепившись в каменную кладку, испуганно взглянула на зверя, склонившегося надо мной в своей истинной форме, а затем перевела взгляд на небо: на темно-синей простыне начали проступать яркие розовые и фиолетовые пятна, окружившие постепенно исчезающий желтый диск. По спине пробежались мурашки, и меня от этого передернуло.

- Это так ты меня будить вздумал? - с нервным смешком поинтересовалась я вслед уходящему небольшими шагами дракосу – было видно, что ему под мостом тесно. - Чертова ящерица...

Я потянулась, и неприятная тянущая боль мгновенно отозвалась в боку. От этого ощущения я скривилась и осторожно дотронулась до ноющего бока, слегка надавив. Тело вновь отреагировало легкой болью. Скорее всего, просто неудобно лежала на этих чертовых камнях. Недовольно фыркнув, я оглянулась, пытаясь найти взглядом Азура, и, к моему великому удивлению, он действительно был рядом. Я улыбнулась, чувствуя какое-то странное облегчение. Волновалась за него? Ну действительно, как мамочка.

- Что, дорога приключений не звала тебя все это время? - съехидничала я, поднимаясь на ноги и отряхивая свою шерсть от мелких камушков, мусора и дорожной пыли. - А то мог бы уже и сигануть воду да поплыть в светлое будущее.

Не дожидаясь ответа, я направилась в сторону свой одежды, но стоило мне увидеть, как эта тупая ящерица устроилась на моем платье, как меня пробрала сильная злость. Оскалив клыки и прижав уши, я мгновенно оказалась возле Шельдевакха и самыми нелестными словами на варканском согнала дракона со своей одежды. Он, недовольно засопев, неохотно поднялся и отошел в сторону, после чего вновь плюхнулся на землю, вальяжно развалившись возле стены каменного свода. Я хмыкнула, наклоняясь к своему платью и осматривая ткань на возможные дыры – когти лунного дракоса отличались особой остротой, да и чешуя могла зацепить нитки. К счастью, ткань была целой, но все же немного помятой. Глупая ящерица.

- Ну что, готов к восхождению на вершину? - я несколько встряхнула платье, пытаясь отряхнуть его от мелкой грязи.

В конце концов, не целый день же мне ходить в чем мать родила? Пора и честь знать, особенно перед дворянином.

Хоть моей одежде – особенно платью – за сегодня изрядно досталось, меня радовало лишь одно: в сумерках человеческий глаз не способен уловить все эти «детали», которые при дневном свете выставили бы нас нищими бродягами, а людей в Тор-Шолле было… много. Я довольно ухмыльнулась, потому что даже во время заката мир, мой мир, был все еще окрашен в яркие краски. Я, поправив корсет, вытянула руку, пытаясь разгладить складки на рукаве и стряхнуть с него оставшийся мусор, но тут мой взгляд зацепился за мою сумку, лежащую в двух шагах. Раскрытую сумку.

Сердце словно в пятки ушло, все тело пробрала колючая дрожь. В голове лишь витала одна мысль: только не мои руны! Подскочив к сумке и тотчас сев на колени, я быстро ее открыла и высыпала все содержимое на подол платья. Первым выпал круглый артефакт-шар, за ним горстью посыпались руны, черные гладкие камни с особыми символами, и их мелодичный звон заполонил нависшую под мостом тишину. Анзус, йера, альгиз, дагаз, беркана… Руки сковал страх, они дрожали, но пальцы, словно повинуясь собственной воле, продолжали считать руны одну за другой.

- Двадцать четыре, - облегченно выдохнула я, ощущая, как меня окутывает бессилие, слабость. – А вот яблока нет…

Все было ясным, как день, однако даже так у меня не возникло желание накричать на Шельдевакха, когда-то учуявшего что-то съестное в моей сумке. Я молча закрыла ее и повесила через плечо, встала и почувствовала легкую дрожь в ногах - сложно было сделать даже шаг. Потеряй я что-то из своих артефактов, то смешно было бы называться гадалкой, особенно тогда, когда в твоих карманах находилась одна лишь дорожная пыль.

- Мы относительно недалеко от рыночной улицы, - я повернулась в сторону Азура, - если перейти этот мост и пойти вверх от него, а затем завернуть на переулок рыбаков… Хотя, мне кажется, тебя проще отвести к тому самому месту, где мы столкнулись. Оттуда, думаю, сможешь сам до дома добраться, - я дернула ухом и повернулась в сторону развалившегося на камне Шельдевакха. – А ты кыш отсюда, лети, давай-давай!

То ли подействовал мой недовольный голос, то ли хаотичные взмахи рук, но дракос склонил голову, прищурился, недовольно зарычал и покорно поднялся на свои лапы. Отряхнувшись, он расправил крылья и мгновенно вылетел из-под моста, оглушив меня громким хлопком. Я прижала уши, скривилась и мотнула головой. Иной раз наши сильные стороны все же превращались в слабые.

- За меня мог и не волноваться, я тут своя, не пропаду. А теперь иди ко мне, - крикнула я аристократу и направилась к другой части мостового свода. – Здесь есть лестница, но за нее лучше цепляться покрепче – выступы мелкие, неудобные. Если сорвешься в воду, пеняй на себя – мокрым пойдешь, потому что я ночью здесь точно не выдержу!

С последними словами мой голос вновь приобрел свои изначальные веселые нотки – страх медленно исчезал в туманном небытие, возвращая привычное жизнерадостное состояние. От этого даже хвост распушился! Я запустила руки в волосы, пальцами «расчесывая» сбившиеся пряди, выдохнула. Все же завершение сумбурного и даже нелепого дня казалось не таким уж и плохим. По крайней мере, все мои магические артефакты – за исключением карт – были при мне. Я осторожно положила руку на сумку, в которой слышался тихий звон камней при каждом моем шаге. Не хотелось лазить по всем лесам и рекам в поисках подходящих камней, придавать им нужную форму и осторожно высекать на них названия, а затем скреплять собственные «узы» кровью и дать им привыкнуть к себе. Слишком долго, слишком.

Дойдя до небольшого выступа каменной лестницы, грубо высеченной на каменном склоне канала, я поспешила окликнуть Азура.

- Идешь или остаешься жить здесь?