Элли давно так не улыбалась. Искренне, открыто, легко. Словно весь мир раскрыл ей свои объятия, которые она с радостью принимала.
Кто бы мог подумать, что ей так не хватало рядом брата, настолько, что как только ее рука коснулась его плеча, еще тогда, на балконе, она почувствовала, что до этого мгновения душа ее была неполноценной. Знаете, говорят, что близнецы не просто так приходят в этот мир вместе. Они внешне были такими разными, да и характером не походили друг на друга. Но при этом, вспоминая все те эмоции, что она испытывала, когда Алан сбежал, она понимала, что не зря постаралась просто вырвать из себя их все, с корнем, до боли и крови. Но лучше уж были шрамы, чем постоянное ощущение пустоты, которому название нашлось лишь сейчас, когда было, с чем сравнить.
Словно молнией удар в землю рядом, резкий, быстрый, пахнущий озоном и освещающий все окрестности одной вспышкой. И осознание того, что она именно его ждала все эти годы. Чтобы коснуться рукой его щеки, улыбнуться тепло и по-особенному, как улыбалась только лишь брату. Пусть его амбиции мешали им быть по-настоящему близкими друг другу, но какая-то особая связь между ними всегда была. И именно потому, без сомнений, она так легко нашла его в толпе. И была уверена, что сейчас все иначе. Оба прошли через многое, чтобы достичь того, что имели. И оба уже не были теми маленькими детьми, как много лет назад. Умели смотреть на мир не только из-под ресниц, скрывающих многие истины.
- Пойдем, я покажу тебе замок, - Элли, как и всегда, быстро утомлялась от большой толпы, ей хотелось скрыться поскорее и найти уголок поукромнее. Лишь бы больше не видеть ослепляющий настолько блеск толпы и фальшивой мишуры их улыбок. Она была в этом блеске не так давно, но обмануть ее было сложно. Как бы она не была оптимистично настроена, как бы искренне не смеялась, ей было тяжело в этой игре чужих масок.

Шумные залы с танцующими и веселящимися людьми остались позади. Элли плавно уводила брата в сторону от торжества, туда, где располагалось крыло личных покоев, малая гостиная, библиотека и прочие помещения для уединения домочадцев Ренарда. Каждому нравилось здесь что-то свое. Вот, например, Элли нашла себе отдушину в цветах и растениях, которые украшали маленькую зимнюю оранжерею, выход в которую был что со стороны ее покоев, что со стороны графа. И выпросила себе дозволение у будущего супруга заниматься этим местом по мере своих скромных сил. Надо признать, что за тот недолгий срок, что она жила в замке, красоты в оранжерее и правда прибавилось.
По пустым коридорам шаги брата и сестры отдавались гулко, исчезая где-то в темноте за ними. Чуть более звонкие женские и уверенные мужские. Алан был высок, широк в плечах и военная карьера была запечатлена в каждой стальной мышце, что уж говорить про походку?
Позади осталась малая гостиная, которая, по мнению Элли, не особенно может заинтересовать. Впереди была библиотека и ее покои с оранжереей. Вот на библиотеке и следовало притормозить.

Большое, светлое помещение с высокими стеллажами, полными разнообразных томов: от ветхих до новых. Пожалуй, коллекция графа была не очень впечатляющей, по сравнению с какими-нибудь учеными и их библиотеками, но для Элли, выросшей в трущобах, подобное было сродни сокровищнице. Кэррон всегда казалось, что свет здесь падает изломами, а книжная пыль, что крутится в воздухе, выглядела волшебно-золотой.
- Наверное, ты уже многое видел, но это второе мое любимое место в замке. Здесь всегда тихо и дышится как-то иначе, многочисленные поклонники Ренарда не появляются здесь, им куда охотнее сплетничать, чем читать, - улыбается Элли с горечью, потому что было слишком много причин не искать лишних встреч с местным дворянством.
Она поворачивается к Алану, чтобы увидеть его лицо. И не может удержаться, в его глазах она видит отражение своих. Таких же. Узкая ладонь касается его щеки робко, как если бы он был призраком, способным растаять от одного прикосновения.
- Ты же больше не сбежишь от меня, правда? - тепло его щеки обжигает холод кончиков ее пальцев, Кэррон медленно отнимает свою руку от его кожи. Почти неохотно. Это прикосновение добавило немного ноток единения двух потерянных душ, которые так просто нашлись спустя много лет.

Элли вздрагивает, когда его рука оказывается сверху ее прохладной ладони. Его пальцы обжигают непривычным теплом прикосновения родного человека, девушка замирает на долгий миг, чувствуя, как хочется продлить это прикосновение. Но всему, даже такому прекрасному моменту, приходит конец. И когда ее пальцы, наконец, расстаются с его рукой, его взгляд меняется.
Будто бы не тот Алан, что рассеянно улыбался только что, стоит перед ней. Взгляд холодный, колючий и обжигающий уже совсем не тем теплом, наоборот, стремящийся оттолкнуть. Элли на миг сдвинула брови на переносице, пытаясь совладать с этой резкой разницей в эмоциях и внешнем виде брата. И пусть он был именно таким большую часть времени, он был таким, когда она нашла его на балконе, но... Ей бы хотелось видеть его таким, каким он был секунду назад. Теплым, ласковым, родным.
Рука его на ее волосах, которые наверняка выбились из сложной прически, позволяющей держать шевелюру в покое и в удобном для передвижения состоянии. И почему взгляд его так разнится с его движениями, осторожными и мягкими? Хотелось его встряхнуть, чтобы он растерял весь свой шестнадцатилетний холод.
- Счастлива, - зачем-то повторила за Аланом Элли, будто бы пробуя это слово на вкус. Что оно означает? Если было бы у нее время подумать, прежде, чем собеседник бы почувствовал неладное, то она бы не смогла точно ответить, когда и в какой именно момент ее жизни она была счастлива. Она всегда дарила свой свет людям, не задумываясь о том, откуда идет этот источник ее солнечной радости. Наверное, счастьем для нее было видеть счастье окружающих, а более эгоистичной части этого понятия она не знала.
- Да, наверное, можно сказать, что счастлива, - она снова поднимает на него взгляд и снова встречает отражение небесной выси, которое замерло в ее собственных глазах. Слишком они были похожи, будто бы они были двумя частями одного целого. Такие разные и такие похожие одновременно. - А ты? Ты счастлив? - вопрос был слишком сложным, чтобы на него ответить легко и просто. Как можно измерить счастье? Алан достиг небывалых высот в карьере, но был ли он рад такому положению дел?
- Знаешь, я тебе сейчас солгала, - Элли чувствовала непреодолимое желание закутаться в его тепло, как в самое мягкое одеяло. Снова почувствовать единение душ, которое начало ускользать сквозь пальцы, как песок времени. Она подалась вперед, сокращая и без того небольшое расстояние между ними, прижимаясь к нему всем телом. Тонкая ткань платья вряд ли могла сдержать жар его тела, которое было так близко. - Я тебя слишком долго искала, а когда нашла, могу сказать, что теперь я точно счастлива. У меня есть ты, Ал, - она шепчет горячо и тихо, словно боится, что равнодушные полки с книгами могут услышать и неверно истолковать ее шепот. И правда, когда он сейчас был рядом, она чувствовала, что огромная дыра в груди наполнилась чем-то невообразимо прекрасным, чем-то, что невозможно восполнить другим. Как идеальные части паззла подходят друг другу, так и сейчас, близость брата была тем самым, чего не хватало в простом слове "счастье".
Так просто и так легко.
Руки Элли легли на его талию, словно она мечтала обнять весь мир, который был заключен в нем одном в этот самый миг. И холод ее ладоней начинал оттаивать от его тепла.

Отредактировано Элли Кэррон (24.02.2020 02:05:08)