Идея бросить все и ринуться в путь пришла к Дзане, как и всегда, абсолютно внезапно.
Полукровка не раздумывал долго – он вообще никогда долго не думал над причинами своих поступков, во многом подчиняясь банальной прихоти и велению сердца. В молодости от негативных последствий, что неизбежно следовали из-за такого отношения к жизни, его спасали хитрость и хорошо подвешенный язык, ну а в нынешнее время… Со зрелостью, говорят, приходит мудрость. Занзана же в свои шестьдесят ни полраза не ощущал себя мудрее, чем в свои двадцать, но вот опыт – да, опыта у него теперь было поболе.
Привычка жить налегке в буквальном смысле этого слова позволяла в итоге Дзане, не особо задумываясь, в любой удобный для него момент свистнуть Ликориса, взнуздать того, да рвануть навстречу приключениям, взгромоздившись в седло. Материальные блага и ценности не особо удерживали писателя, что, конечно, никогда не отказывался от возможности мягко поспать и вкусно поесть, но между скукой повседневной рутины и очередным вояжом, Занзана с гарантией выбирал второе. У него были друзья, что присмотрят за его имуществом, надежный как сто королевских гвардейцев, и столь же честный старина Бартоломео – успевший за эти долгие годы поседеть, как лунь, но все так же цепко и уверенно управляющий «Печатным домом». А, следовательно, Занзана мог не особо церемонясь, поддаваться велениям своей души как ему самому то было угодно.
Писатель очень дорожил этой выстраданной тяжким, долгим трудом свободой – а потому всегда иронично усмехался, когда кто-то упрекал его в легкомыслии.
Желание понаблюдать за всякой редкой живностью в ее естественной среде обитания пришло к Дзане не из ниоткуда, а по вполне очевидным причинам. Он уже давно предпринимал попытки расширить свой репертуар, и кроме кулинарных сборников, - с которых начинал когда-то, - а также романов, что и принесли в своем время Занзане славу и богатство, хотел подарить миру еще что-то, не менее оригинальное, но… более полезное? Пожалуй, можно было эту идею, саму задумку окрестить именно таким образом.
«Атлас путешественника», вот как планировал Дзана обозвать свое будущее творение. Книга, на страницах которой можно будет найти множество советов и уточнений – начиная от того, как правильно разводить костер и охотиться, заканчивая тем, как лучше стоит торговаться с ушлыми зверолюдами-купцами в Инитосе. В чем-то почти автобиографическая повесть, но с иллюстрированными вставками, информативными сносками, фрагментами карт – словом, всем тем, что Дзана, как странник и путешественник, множество лет держал в своей голове, пользуясь от случая к случаю. Щедрый дар накопленной долгими летами мудрости и опыта, который Занзана амбициозно планировал перенести на бумагу, но не от вящей добродетельности, нет. Чихать он хотел на чужие проблемы, в самом-то деле!
Нет, писатель следовал лишь велению собственного таланта, желая опробовать себя в ином, отличном от привычного стиле. Не обошлось тут и без некоторых ноток тщеславия, жажды выделиться еще сильнее, чем до этого – ведь кроме него, никто еще ничего подобного не додумался написать. Конечно, нельзя было сбрасывать со счетов толстенные, пыльные и пахнущие плесенью талмуды, что заунывным языком излагали жизнеописания всяких там именитых путешественников, которые открыли то-то и то-то… Но видели ли вы хоть один из этих непомерно огромных, скучных фолиантов где-нибудь на рынке? Вот именно, не видели!
А вот компактные, удобные в переноске, упакованные в плотную, яркую обложку справочники, подписанные именем Дзаны, купить сможет кто угодно, у кого в карманах звенит хотя бы пара-другая монет.
Настроение, в связи с этим фактором, у писателя-полукровки было в итоге зашкаливающе хорошим. Он радостно что-то мычал под нос, напевая бесхитростную мелодию, да ворошил палкой угли в костре – разбив лагерь еще вчера, Занзана отдыхал сейчас от трудов праведных, планируя после скромного ужина засесть за свои полевые заметки. Целый табун ветвистых оленей, вдуматься только! Ему сказочно повезло наткнуться на этих пугливых животных вот так вот быстро и споро, и только лишь помощь и поддержка Ликориса, что успокоил и не дал разбежаться в разные стороны редким зверям, позволила так быстро насобирать необходимый материал.
Обернувшись, Дзана улыбнулся, и нежно потрепал заворчавшего тут же довольно дракона по чешуйчатому хвосту. Виверн, с огромным энтузиазмом отнесшийся к новому путешествию, последние несколько дней знай только что и баловался, крутя в воздухе пируэты и играя таким нехитрым образом со своим хозяином. Под кожистыми, темными крыльями простирался безграничный, тронутый золотом осени лес, впереди был лишь горизонт и полная, абсолютная свобода – это ли не счастье?
А потому, улегшись прямо у самых древесных корней и вытянувшись во всю свою немаленькую длину, Ликорис издавал утробные, рокочущие звуки, призванные выразить его радость и довольство. Пусть и гибридный, сплетенный с другим, но изумрудный элемент в нем тянулся к живой природе, заставляя здоровущего виверна раздувать шумно ноздри и счастливо сопеть, будто щенок-переросток, что радуется долгожданной прогулке. Он пребывал в столь хорошем настроении, что даже услужливо подставил хозяину хвост, свернув тот удобным кольцом – ибо нечего тут на всяких чурбаках рассиживаться, когда есть он, Ликорис!
Сложно было сказать, кто первым услышал шум приближающихся шагов, дракон или его хозяин. Оба совершенно одинаковым, зеркальном жестом вскинули головы – разве что Дзана тут же принялся крутить заинтересованно своими длинными ушами, пытаясь сориентироваться и сжимая покрепче в руках все еще засунутую в костер ветку, а виверн лишь приподнял со своих ярких, болотно-зеленых глаз мутную пленку внутреннего века. Ну и вывалил для порядка язык, шумно пыхтя, окончательно утверждая свое сходство с дружелюбной собакой.
Напрягшийся было полукровка, увидев такую реакцию своего дракона, тут же расслабился – на кого-то, очевидно опасного, Ликорис среагировал бы иначе.
- Простить прощаю, отчего бы и нет, - с ехидцей в голосе протянул Дзана, поднимаясь и отбрасывая небрежным жестом костровую ветвь в сторону, отряхивая узкие, когтистые ладони весьма деловитым жестом. – С меня, в конце концов, не убудет. И даже погреться великодушно разрешаю, заметьте!
Крохотный смесок дисытана и эльфа растянул свои изогнутые капризно губы в широченной, острозубой ухмылке, и отвесил страннице неуместно выглядящий, куртуазный поклон. Паяц.
- Милости прошу к нашему очагу! Не бойтесь, прекрасная леди, Ликорис не кусается. В отличие от меня, да, - Дзана упер руки в бока, и заломил иронично бровь. По поводу прекрасной леди, конечно же, он несколько преувеличивал – скиталась в дикой глуши эта эльфийка явно не первый день, судя по ее потрепанному виду, не располагавшему в итоге к особой изящности облика. Хотя не отметить явственную породу, что проглядывалась в тонких, острых чертах лица остроухой даже не смотря на грязную и потасканную одежду, он не мог. И чего эта девица тут, спрашивается, забыла, коль из благородных? Заблудилась, что ли?
Вот уж счастье неземное привалило.
- Дзана Занзана, не к вашим услугам. А эта пародия на дракона, как вы уже догадались, откликается на Ликориса, - писатель ткнул пренебрежительно себе пальцем за спину, указывая на склонившего голову набок виверна, что с умильным выражением потешной морды сейчас разглядывал нежданную гостью. – Уважьте и нас в ответ, представьтесь что ли, о прекраснейшая.
Смесок, однако, не смотря на все словесное ехидство и тонкое, паскудное выражение на его полукровной рожице, сдвинулся в сторону, освобождая место поближе к огню.
Отредактировано Дзана Занзана (29.09.2019 22:40:11)