Некогда спокойные места стремительно утрачивали свой статус, все чаще встречая путешественников бедами и кровопролитием. Кровожадные бестии из легенд и фольклора запрятались в норы, а на сцену театра палачей вышли работники ножа и топора, принесшие страданий мирным поселенцам больше, нежели дикая тварь, крадущая их скот по ночам. Именно в такое время доверие к королевским солдатам и обещаниям дворянства начинает уступать перед страхом увидеть, как чья-то заточенная сталь оближет шеи родных и близких, а потому с поиском нанимателей у «Чумных Котов» в последние месяцы проблем не было.
К сожалению, не везде услуги странствующих наемных мечей могли ждать вечно.
Трагедия, затронувшая здешние места, ощущалась даже в воздухе – запахом трупной гнили и черными перьями от слетавшихся на пиршество падальщиков. Утренняя роса окрасилась в алый жемчуг; вместо лая собак и криков носящейся детворы уши царапала песнь счастливого воронья, а встречали «Чумных Котов» негостеприимно разбросанные по изувеченной лошадиными копытами дороге тела, молча провожавшие хмурых гостей вглубь деревни, укрывшейся полотном из мертвой плоти и седого пепла. Для отряда картины упаднической жестокости вроде этой уже стали чем-то привычном, во многом – даже положительным знаком, развязывавшем руки для безнаказанного грабежа последней памяти об убитых.
Остроухая предводительница отряда остановилась, едва не запнувшись об руку, торчащую из невысокой кустарной травы; висевший на поясной портупее меч-бастард тихо звякнул ножнами о металлическую поверхность набедренника.
– Ах, какая жалость, – мазнув взглядом по мозаике открывшейся резни, почти безэмоционально отметила Мордред, прицокнув языком так, что окончание фразы вышло похожим на шипение.
Наклонившись к прячущемуся в колючих зарослях трупу и ухватив тот за плечо, полуэльфийка перевернула расцарапанное ветвями тело на бок; перед глазами сразу же предстали припорошенные землей женские губы, застывшие в последних предсмертных судорогах, словно стараясь впиться зубами в последние глотки воздуха, спешно покидавшие прошитую лезвием насквозь грудь.  Бедняжку, очевидно, ударили в спину, когда та убегала от ночных налетчиков; ноги не помогли ей точно так же, как не помогла и любимая той Эдолина, знак которой, выточенный из бронзы, бесчувственно прилип к груди убитой.
Впрочем, меньше всего Мордред хотелось рассматривать мертвых и горевать об их судьбе: внимание наемницы привлек золотой блеск на запястье женщины и, едва браслет был стянут с мертвенно-холодной кожи, приподнятое ей тело бесцеремонно упало обратно на землю.
– За работу, ребятки. Мертвецы все равно не заберут в могилу свои пожитки, а вот наши маркитанты найдут их добру лучшее применение, – громко окликнула Мордред уже начавший разбредаться по останкам деревни отряд.
Браслет, в последний раз блеснув металлическими бликами на робко выглянувшем из-за туч солнце, исчез в напоясной сумке полуэльфийки.
– Удивительно, как они его только не заметили, – с ухмылкой пробормотала наемница, перешагивая через убитую и оглядывая окрестности.
«Чумные Коты» уже во всю принялись за работу, потроша одежду убитых крестьян, вторгаясь в пепелища их лачуг и высаживая полы в поисках не тронутых фермерских тайников. Недовольные неожиданными гостями вороны, громко огрызаясь, начинали покидать найденный ими рог изобилия, чтобы дождаться, когда лакомое местечко вновь опустеет от наглых – и пока что еще живых, – двуногих.
– Нашел пиво! – раздался радостный голос откуда-то из окраинных домов и несколько наемников тот час же устремились в направлении приятного известия.
– Выпивку не вскрывать! Иначе на своих горбах остатки понесете, – скомандовала Мордред, после чего перевела взгляд на стоявшего поблизости с ней лейтенанта отряда, – Проконтролируй. Если где-то есть вино – оно нам понадобится.

Отредактировано Мордред (14.08.2019 10:29:55)

«Чумные Коты» действовали методично, скоординированно исследуя лишившиеся своих хозяев дома: разбившись на небольшие группы, наемники постепенно углублялись дальше в деревню, не оставляя за спинами пропущенных участков. Вместе с ними, шныряя от одной группы к другой, следовал невысокий мужчина с ореолом едва наметившейся седины на висках, вооруженный несколькими листами пергамента и зажатым меж пальцем облезлым старым пером: когда половину отряда составляют бывшие на вольных хлебах мародеры и конокрады, ведение учета награбленного очень скоро превращается в обыденную необходимость.
– Кто бы это не сделал, свое дело он знает: подвалы пусты, тайники выпотрошены... Повезет, если хотя бы олово в домах найдем, – доложил Писарь, беглым, но ровным почерком запечатляя на листах уцелевшее добро, – Остряку попалось несколько книг в доме старосты. В хорошем состоянии – сможем предложить лавочникам в Тор-Шолле, когда доберемся.
– Правда? Никогда бы не подумала.
– Понимаете, капитан, переписывание книг – долгое и емкое занятие, требующее не только аккуратной руки, но и ясного ума, не лишенного грамматических навыков, – преподавательским тоном начал мужчина, – Поэтому каждая копия любой рукописи, достойно перенесенная на свежие страницы, имеет хорошую ценность для торг...
– Да нет же. Я о том, что Остряк знает, как они выглядят.
Ненадолго повисшая пауза растворилась в последовавшем за ней хохотании Писаря, однако безучастное рычание Лакеамора, раздавшееся за спиной полуэльфийки, заставило вернуть лицам серьезный настрой, напоминая, что расслабляться пока не стоит. Оглянувшаяся через плечо на варга, Мордред с сомнением уставилась на его напряженный вид; три пары волчьих глаз были устремлены в противоположном направлении деревни, выдавая в этом взгляде настороженность хищника, даже сквозь обжигающий ноздри запах сгнивающей плоти почуявшего неподдельную угрозу своим владениям.
– Продолжайте, – в скором времени было брошено капитаном Писарю, – Ищите все, что представляет ценность: утварь, одежду, руку с печаткой на пальце какого-нибудь очередного бастарда лорда Лёгенсдхерна. Слышала, у высших кругов в целом модно прятать незаконнорожденных там, где тяготы праздного безделья и изысканных фуршетов не отравят жизнь несчастным бедняжкам.
– Вот уж точно: взяв плуг в руки – в тени отцов живем без скуки, – обронил Писарь свою очередную сочиненную на ходу фразочку – если бы кто-то из «Чумных Котов» еще умел понимать странный полет его творческой мысли, – после чего перо в руках мужчины вновь заскрипело о поверхность пергамента, возвращаясь к обязанностям описи.
Смахнув в сторону прядь волос, наискось перечеркнувшую расписанное татуировочной вязью лицо, Мордред вновь окинула окрестности недоверчивым взглядом; по своей натуре Лакемор был слишком флегматичен для того, чтобы беспокоиться по щенячьим пустякам. Чутью своего варга капитан наемников доверяла не меньше, чем собственному, а потому пальцы левой руки инстинктивно скользнули к поясу, оплетая торчавшую из кожаных ножен рукоять кинжала, однако взгляд змеиных глаз не сумел отыскать виновника, взволновавшего Лакеамора.
– Неужто за оставленным хламом вернулись? – в пустоту поинтересовалась Мордред, едва уловимым шепотом посвятив ветер в свои размышления.
Очевидно, она предположила потрудившихся над деревней разбойников, решивших унести все то, что не удалось забрать с первого раза. Это одновременно разочаровывало и обнадеживало: «Чумным Котам» стало бы полезно выпустить пар на очередной шайке бесчинствующих лиходеев, однако не было никакой уверенности, что ответственный за пострадавшие земли феодал отблагодарит ее людей щедрой монетой. Ведь вся деревня, в конце концов, успела отправиться к своим праотцам.
А Мордред как никто другой знала, что обстоятельства «постфактум» сургучом опечатывать никто не любит.
– Хэрроу! Айзек! – окликнула она двух своих из отряда, переносивших упрятанный в кленовый ящик скарб из дома портного, – Бросайте эту ерунду, нужно осмотреться.
Эти двое появились в отряде совсем недавно и еще даже не успели заручиться подобающими прозвищами; вряд ли бы Мордред доверила кому-то из них свою жизнь, но проявление внимание к новым бойцам было испытанной временем тактикой. Пусть почувствуют себя нужными, размышляла наемница, ведь даже если враг затаился поблизости, его присутствие все равно окажется сюрпризом для них всех.
– Далеко не отходите. Я хочу понять, осталась ли у трупов живая компания, – вынув меч из ножен на левом бедре, она держала его направленным острием к земле. Лакеамор ступал чуть впереди, готовый защитить хозяйку от неожиданного нападения с фланга, а Айзек с Хэрроу, так же обнажив свои клинки, шли позади, вглядываясь сквозь соженные до угольной черноты кости деревенских строений.