Гнетущая осенняя серость затянула небо: промозглый ветер гудел меж корявых ветвей деревьев, что возмущенно кряхтели и скрипели в ответ, а противная холодная морось ледяными иглами пронизывала кожу; она скатывалась мелкими каплями вниз по волосам, накидке, доспехам, сапогам. Копыта лошади, что неспешно брела по узкой дороге, затерявшейся в Пестролистном лесе, увязали в хлюпающей грязи. Она, тряхнув шеей и склонив голову, устало фыркнула и замедлила шаг, однако легкое постукивание каблуками по бокам вынудили ее идти дальше. Алан лишь крепче перехватил замершими пальцами грубые поводья и прищурился, вглядываясь в мрачную глубину леса. Где-то там за голыми деревьями должна была находиться забытая Эдолиной деревушка, в которую он и направлялся вместе со своим валетом.

Изначально это не было его обязанностью. Мужчина, увязая в бумажной волоките как в вязкой болотной трясине, ещё должен был обучать валета Рамона, но изо дня в день проводя однотипные тренировки, патрулируя улицы города да заполняя всевозможные отчеты научиться быть стражем невозможно. Нужно больше опыта, больше взаимодействия с окружающим миром и другими жителями МиорЛайна. Именно поэтому, когда ушей светловолосого стража коснулись слухи о том, что Драбсу необходимо ехать в крохотную деревню, затерянную посреди Пестролистного леса, Алан тотчас попросил Кенлада Форта поменяться с ним. Несомненно, подобное желание (особенно если добровольцем на подобное задание вызвался сам Кэррон) искренне удивило маршала королевской стражи, однако он согласился, не задав ни одного вопроса.

— Терпимо, — кратко ответил Алан на вопрос рыжеволосого юноши, а затем, слегка прищурившись, всмотрелся вдаль, где среди мрачных деревьев начали проглядываться не менее унылые покосившиеся дома. — Да, почти приехали.

Деревня Дубовка умирала. Из-за ее неудобного расположения и отсутствия дорог местным жителям было непросто добираться до соседних деревень, чтобы вести торговлю, что уж говорить о более крупных городах. Жители Дубовки были вынуждены жить исключительно на всем своем: на выращенных собственными руками посевах, на выловленной рыбе, на собранных ягодах и кореньях, на пойманных в силки зверях… Подобная жизнь, застывшая во времени, не радовала молодых людей, и те стремились как можно быстрее покинуть родные края в поисках лучшей жизни. Именно поэтому сейчас в деревне доживали свои последние годы уставшие старики, как и построенные из почерневшего дерева покосившиеся дома.

Совсем скоро очертания деревни, затерянной среди скрипучих деревьев, стали более четкими, ясными, а рядом на протоптанных тропинках — скрюченные от старости женщины и мужчины, неторопливо прячущие собственные вещи от подступающего дождя. Светловолосый страж заметил одного пожилого мужчину с седыми волосами, что, сгорбившись, нелепо пытался поправить покосившийся забор, огибающий несколько обветшалых домов, и тотчас направился к нему.

— Доброго вечера, — коротко и громко произнес генерал, останавливая лошадь резким рывком удил. — Меня зовут Алан Кэррон, я генерал королевской стражи, меня также сопровождает мой валет, Рамон Ланг. Мы прибыли в вашу деревню по делу о сгоревшем доме.

— Надо же, королевская стража! — удивлено воскликнул старик, отпрянув от забора, и по-детски улыбнулся; тонкая паутина морщин, пронизывающая его лицо, забавно зашевелилась.— Доброго вечера вам, господа. Я старейшина деревни, Гилтдрен Торрич. Уж удивили вы нас, стариков, дорога до нашей деревни дальняя и сложная, редко к нам прибывают даже стражи… — он убрал руки за спину, сцепив крючковатые пальцы в «замок», а сам хромающим шагом направился вглубь деревни. — Прошу, пройдемте за мной, я отведу вас к Колту. Вы можете отдохнуть у него, так как его дом единственный из всей оставшейся дюжины стоит ровно, хе-хе.

— Мы прибыли не отдыхать, сэр Торрич, — резко возразил генерал королевской стражи, сдвинув густые брови к переносице и бросив хмурый взгляд на старейшину деревни.

— Конечно! — мужчина понимающе закивал. — Тут Вы правы, генерал, но в наших краях темнеет слишком быстро да и погода сейчас не шепчет. Я не думаю, что в потемках и под дождем лучше всего исследовать пепелище. Да и тем более сам Фэррис, чей дом сгорел дотла, будет только завтрашним днём — уезжал к собственной дочке.

Алан поджал губы, ещё крепче перехватив поводья. Он не хотел соглашаться со стариком, чье беззаботное радушие уже напоминало поведение малолетнего ребенка, но… Но Гилтдрен был прав. Страж окинул умирающую деревню беглым взглядом: и без того серое небо медленно затягивали свинцовые тучи, мелкая морось превращалась в ледяной дождь, а холодный ветер начинал свирепствовать, истошно гудя меж шатких бревенчатых домов да высоких деревьев. Даже если бы они упрямо отказались от предложения старика и вопреки всем направились к истлевшему пепелищу, получилось бы у них разглядеть под дождем хоть что-нибудь? А ходить по домам, промокшими до последней нитки, будто бы какие-то неприкаянные бродяги, и расспрашивать местных жителей о произошедшем… Светловолосый мужчина тяжело выдохнул и слез с лошади, тотчас взяв ее под уздцы.

— Хорошо, будь по Вашему, — сухо отреагировал Кэррон, бросив краткий взгляд-приказ на Рамона, чтобы тот также спешивался. — У кого можно оставить лошадей?

— У Колта, — тотчас произнес седой мужчина, смахнув с морщинистого лица холодные дождевые капли, — у него есть две собственных кобылы. Не переживайте, он знает, что должна прибыть королевская стража, и поэтому готов вас принять, — он снова добродушно улыбнулся. — Следуйте за мной, господа. Завтра у вас будет насыщенный день, лучше сегодня набирайтесь сил и отдыхайте с долгой дороги.

Старейшина деревни вновь направился медленным — насколько ему позволяли силы в его преклонные годы — шагом в деревню, ведя за собой двух только что прибывших стражей. А где-то позади, за их спинами и за деревьями, раздался глухой раскат грома.