Нежными пенными брызгами, Крабовое море волновалось в предрассветной алой дымке восходящего на линии горизонта солнца. Несло свои волны в бесконечном танце, стремясь обрушить на берег или шаловливо обласкать едва уломимым касанием прибрежный песок.
Окоченевшими пальцами, я цеплялась за сломанную мачту севшего в шторм на рифы судна, стараясь не сползти в холодное отчаяние и не пойти ко дну, совершенно обессилев. Поэтому, обмотала, как могла, себя за пояс толстой веревкой в надежде, если потеряю сознание не пойти тут же ко дну на корм прожорливым акулам, что по счастью, ещё не слетелись, как коршуны на могилу, пировать моим тщедушным телом.
Платье, широкое, неудобное, тесное, сжимало грудь мешая дышать, тянуло вниз отяжелевшими сборками, путалось за ноги усугубляя и без того критическую ситуацию.
"Что случилось и как я здесь оказалась?" - вопросы, на которые в голове не было ответа, лишь дикая боль и растекшееся пятно кровоподтёков на затылке в спутанных белых волосах.
Восход багряным румянцем тронул темную ребристую гладь моря. Я, то выныривая, то вновь окунаясь в некое забытье, пронизанная иглами холода и некоего окочененения, с трудом разлепила влажные стрелки ресниц, окидывая взглядом пустынный вольный простор в тщетной надежде на чудо и оно к моему изумлению произошло. Где-то в отдалении маячил парус, словно белый флаг развеваясь на ветру в солнечной позолоте лучей.
- Нужно позвать на помощь. - слова давались не просто, челюсти сводило судорогой и даже тихий шёпот выходил, как некая словесная абстракция.
Собравшись с силами, мне удалось оттолкнуться от поверхности мачты чтобы немного привстать и наконец сесть, оседлав спасительное бревно, если можно так выразиться о бывшей части погибшего кобраля. Ещё крупицы оставшейся жизненной энергии ушли на то, чтобы просто начать размахивать иссиня-белыми, как полотно руками с потемневшими от холода ногтями, в надежде, что небольшое проплывающее неподалеку судно меня заметит и не примет за морскую сирену или неупокоенный дух, с которым я имела бы поразительное сходство в данный момент времени.

Мрак окутал меня, как бескрайняя ночь, что затмевает лунный свет. Он был липким и холодным, словно морская пучина, в которую меня затянули беспощадные волны. Я не знала, где я, кто я, и есть ли ещё место, где небо касается земли. Этот мрак — не просто отсутствие света, это тишина, полная криков, которые глушат друг друга, не давая прорваться наружу.
Я ощущала себя пером, сорванным ветром с крыла птицы, — легким, но сломленным, бесцельно падающим в неизвестность. Вокруг всё казалось неподвижным, но в этой неподвижности бушевал хаос. Где-то далеко слышался плеск волн, похожий на тихий шёпот, как будто море пыталось что-то сказать мне. Но слова были расплывчаты, как сон, который ускользает с рассветом.
Во тьме начали проступать образы. Сначала это был яркий свет — режущий, как блеск солнца на воде. Затем — чёрные силуэты, смутные, не ясные.
Как долго продолжалось это бесконечное забвение, мне было неизвестно. Время течёт иначе, когда тебя обнимает тень. Мои думы рассеивались, как дым, когда пытаешься ухватить их руками. Но свет в конце этой тьмы начал медленно разгораться.
Когда я открыла глаза, меня встретил вечер. Солнце уже касалось горизонта, окрашивая небо в оттенки розового и золотого, будто художник проводил последние мазки на своём полотне. Свет проникал в каюту через маленькое окно, и в этом мягком сиянии всё казалось будто из другого мира — спокойного, но незнакомого.
Моё тело было тяжёлым, словно я стала частью земли, в которой растут корни. Каждый вдох отзывался слабостью, а жажда жгла горло, будто я проглотила горсть соли. Я попробовала приподняться, но силы покинули меня, как отливающий прилив, оставив только зыбкое ощущение движения и жуткой боли в груди.
Туман забвения, обвивающий разум, начал постепенно рассеиваться.
Я с трудом открыла глаза. Мой взгляд медленно сфокусировался на массивной фигуре, сидящей в тени. Сердце забилось от неведения, кто передо мной и к кому в руки я попала. Спаситель, тигр-человек. Его шерсть, отражая тёплый свет, казалась мягкой, как утренний туман, а один видящий глаз светился спокойной решимостью. Я хотела что-то сказать, но слабость, словно тяжёлые цепи, сковала моё тело.
Жажда обожгла губы. Я попыталась шевельнуться, но каждый мускул отзывался глухой болью. Мужчина-тигр, заметив мои попытки, поднялся с места. Его движения были плавными, как у хищника, поджидающего добычу, но в его жестах не было угрозы. Он подошёл ближе, держа в лапах кружку с водой.
Кажется, он что-то произнес, но из-за шума в голове, я не смогла разобрать сказанное, однако, голос незнакомца показался мне глубоким, словно эхо в горных ущельях, и вместе с тем обволакивающим, как бархатная ночь.
Я приподнялась с его помощью, чувствуя, как каждая мышца протестует, и с благодарностью взяла кружку. Холодная вода обожгла горло, возвращая к жизни, словно долгожданный дождь после засухи. Присутствие грозного зверочеловека рядом было пугающим, но в то же время именно он спас мне жизнь, правда, намерения все еще оставались неизвестны. Мужчина-тигр был далёк от образа человеческих мужчин, которых я всегда боялась и лишь это помогло унять обычную панику, которую я испытывала при встрече с незнакомцами.
— Мое имя, Винлирия, — едва смогла говорить, решила представиться, ощущая неловкость. Слова сорвались с потрескавшихся губ едва слышно.
В каюте было тихо, только звук волн, разбивающихся о борт корабля, заполнял пространство, напоминая, что за этими стенами раскинулось бескрайнее море.
Моё сознание медленно прояснялось, и я начала вспоминать события, предшествующие этому моменту. Шторм, корабль, рифы... Спаситель, что сейчас оказался единственной связующей нитью между моим прошлым и настоящим. Я хотела спросить, что будет дальше, но все еще не смела задавать вопросы.