Я, подняв голову, пристальным взглядом впивалась в темно-карие глаза зверолюда-льва, что стоял возле стены и хмуро смотрел на меня в ответ; мускулистые руки-лапы были скрещены на груди, а внизу, гоняя песок и городскую пыль, мельтешил нервно дергающийся хвост. Я, вдохнув холодный ночной воздух, крепко сжала руки в кулаки, пытаясь успокоить шумно бьющееся от волнения сердце.

- Ты точно уверена, что хочешь пойти?

- Да, я в этом уверена, - горячо выдохнула я, сделав небольшой, но уверенный шаг вперед – к зверолюду. - Поэтому, Мунорат, я прошу тебя, возьми меня с собой.

- Просто… - он замялся, запустив руку в густую гриву, и отвел растерянный взгляд в сторону – думал: - Я не смогу взять тебя, потому что уже договорился с Харном, а Гиацинт не сможет повезти больше двух зверолюдей на себе – для нее это уже слишком тяжело.

- Тогда вполне вероятно, что кто-то сможет взять? Не все же придут парами! Кто-то точно будет один, – не унималась я, продолжая словесно наступать на льва. – Просто скажи мне, где вы собираетесь. Я смогу с кем-нибудь договориться.

- Тебе это точно надо, Сахиша? Лансер он… - Мунорат неожиданно смолк – крепко сжал губы, пытаясь осторожно выловить из потока сознания подходящие слова, - ты его просто не знаешь.

- Да, мне это действительно нужно.

И зверолюд, не выдержав моего решительного напора, сдался: устало выдохнул и, поднеся мощную лапу к лицу, потер переносицу – собирался с мыслями. А я замерла, навострив уши и затаив дыхание. Напряженные руки – ближе к груди, пальцы между собой – в замок. И только охваченное волнением сердце не могло успокоиться – продолжало бросаться о ребра, будто бы желая выпрыгнуть из груди.

- Через три дня, когда алая луна взойдет на небо, ты должна быть у расколотого валуна на западе от Инитоса. Ты знаешь, как до него добраться, - зверолюд-лев поднял с земли набитую вещами сумку. – Так что… увидимся с тобой через три дня, Сахиша, - и хотел было уйти, скрыться в одном из переулков Инитоса, но почему-то продолжал стоять на месте, нервно подергивая хвостом. И только спустя мгновение произнес:   - И пусть предки благословят тебя и твое решение.

***

Сухой ветер, безустанно рыскающий среди песчаных барханов, теребил мою накидку-пыльник, пытаясь сорвать с головы капюшон; он, будто бы негодуя, яростно дул – и плевался мелким песком – мне в лицо, вынуждая то прищуриваться, то отворачиваться. Шагать было тяжело: лапы, обмотанные тканью, что служила многим зверолюдям «обувью», увязали в песке, однако я продолжала уверенно идти к месту встречи – расколотому валуну.

Я остановилась. Подняла голову наверх, чтобы вновь встретится взглядом с алым ночным светилом, и тотчас ощутила, как колючее волнение мелкими мурашками пробежалось по телу, поднимая шерсть колючими иглами на загривке. «Алая ночь…» - невольно сорвалось с моего языка и растворилось в пустоте Мертвой пустыни. Я перехватила потрепанный ремень сумки крепче. Если сказания правдивы, если они не врут… Именно сегодня, в Алую ночь, я смогу попробовать отыскать цветок Айрено, отвар из которого способен даровать влюбленным вечные чувства друг к другу.

Я навострила уши – уловила вдалеке раскатистое эхо драконьего рыка. И, поправив старую накидку, возобновила свой шаг. Место встречи всех зверолюдей, решившихся отправиться на поиск волшебного растения, было совсем близко.

***

Дюжина – или даже больше – драконов, могущественных крылатых ящеров, шумно дышали и топтались на месте: многие из них, издавая утробное урчание, вскидывали шипастые головы и били хвостами по песчаной земле – были возбуждены. В точности как их хозяева, готовые в любой момент сорваться с места и ринуться на поиски заветного растения вглубь пустыни. Но все продолжали покорно стоять на месте – ждали. Ждали, когда багряная луна взойдет в зенит. Ведь только тогда цветок Айрено, спящий долгие годы в густой листве других растений, сможет наконец-то распуститься.

Вокруг меня – десятки зверолюдей, чьи лица не были знакомы, хоть я и отчаянно пыталась разглядеть в ночной полутьме знакомые черты, - все было напрасно. Мне оставалось лишь невидимым призраком слоняться меж незнакомцев и внимательно изучать их. Волки, лисы, быки… Как вдруг я увидела краем глаза черный силуэт, что значительно отличался ото всех: был щуплым и… без хвостов и ушей? Я остановилась и сразу же прищурилась, отчаянно пытаясь разглядеть сквозь толпу незнакомца. Достаточно было одной лишь мысли, чтобы странное чувство, схожее с удивлением и неверием, кольнуло где-то в груди.

Неужели это был… человек? Среди нас? Интерес, тотчас разжегшийся озорным пламенем внутри моей души, хотел было подтолкнуть меня сделать шаг вперед, навстречу к этому незнакомцу, чей размытый ночной силуэт напоминал человеческий, но не смог. Меня громко окликнул знакомый голос, грозно выбившийся из всеобщего гула, и я, недолго думая, обернулась.

Ко мне, протискиваясь сквозь толпу зверолюдей, уверенно шел Мунорат, а вместе с ним – зверочеловек-медведь по имени Харн. Лучшие друзья с детства и успешные ученики военной академии, которые всегда вызывали у меня улыбку. И этот раз также не стал исключением.

- Ты все-таки решилась, - произнес Мунорат, подходя ближе ко мне.

- Да. Я не могла иначе, - я, приподняв голову, улыбнулась. - Привет, Харн. – Медведь глухо заурчал, выражая свое согласие, и едва заметно кивнул головой. – Для меня это правда важно.

Мунорат ничего не ответил, лишь нахмурился, позволив едва уловимому напряжению повиснуть в воздухе. И это не устраивало лишь Харна.

- Слушай, а ты нашла себе пару-то? – спросил зверолюд-медведь, с интересом оглядываясь по сторонам и выискивая поблизости моего вероятного напарника. - Ну, в смысле, с кем лететь-то будешь. Не пешком же через всю пустыню пойдешь!

- Еще нет, - смущенно ответила я, позволив неловкой улыбке проявиться на лице. – Но, думаю, я еще успею найти кого-нибудь, здесь много зверолюдей, которые…

- А давай я тебя познакомлю кое с кем! – резко перебил меня Харн и неожиданно схватил меня за руку, и я никак не успела возразить – только широко распахнула глаза от удивления. – Он тоже один, да и дракон у него есть! Это ж удача какая, что он решился сюда прийти!

- Погоди… - тотчас попыталась я осадить крупного зверолюда, охваченного странным ликованием, и вырвать свою руку из его крепкой хватки, но не успела: Харн, подобно Королю Пустыни, напролом потащил меня сквозь гудящую толпу и повел меня… к тому самому человеку, которого я увидела лишь краем глаза?

Провалиться, как же мне хотелось провалиться сквозь землю, в безумной спешке зарыться под толщу песка, словно я — испугавшийся солнечного света Король Пустыни, однако вместо этого могла лишь несмело упираться, пытаясь вырвать собственную руку из крепкой хватки Харна. Только вот все мои попытки освободиться оказались бессмысленными, и я вскоре оказалась перед… эльфом? Смущение, которое растекалось по всему телу, тотчас сменилось неприкрытым удивлением: здесь, в царстве золотых песков, представители других рас были редкостью, и если ещё в порту можно было иногда встретить загоревших и хорошо сложенных людей, то настоящего эльфа… я видела впервые.

Как только наши взгляды — а я, позабыв о всяких правилах приличия, беззастенчиво рассматривала юношу перед собой, внимательно изучая его черты лица (и не только), не присущие зверолюдям — случайно пересеклись, я тотчас отвела его в сторону, а по коже — леденящий след мурашек, от которого шерсть слегка привстала дыбом на загривке. В сердце тотчас заворочалось едкое ощущение, будто бы меня поймали на чем-то постыдном, неправильном.

Представиться, как и объяснить свою ситуацию, не позволил Харн: зверолюд сам все объяснил, как посчитал нужным, и потом оставил меня и Кирэна наедине, желая подготовиться к скорому полету вместе с Муноратом. Я снова посмотрела на эльфа, ощущая горечь неловкости, медленно заполонявшую пространство между нами, на корне языка. Затаила на краткий миг дыхание, собирая крупицы собственной храбрости, и заговорила:

— И-извини, ты так хорошо говоришь на варканском, что я даже растерялась, — на лице проступила виноватая улыбка, скрыть которую у меня не получалось. — Просто впервые вижу эльфа. И ты прямо все понимаешь? Всю нашу речь?

В голове роилось множество вопросов, что донимали меня хлеще надоедливых мух, однако почти все они так и остались не озвученными — застряли невидимым комом в горле, едва до моих ушей донесся возбужденный рык драконов и шелест их кожаных крыльев. Я тотчас обернулась: зверолюди забирались на спины огромных ящеров и уверенно взмывали вверх, растворяясь в чернильном тумане ночного неба. От их оглушающих хлопков тотчас поднялся в воздух холодный песок, и я незамедлительно прищурилась, прикрывшись рукой от потоков ветра.

Нужно было отправляться.

И только сейчас я обратила внимание на дракона, что все это время стоял рядом с эльфом: высокий и мускулистый ящер, чья черная, словно сама тьма, чешуя была разбавлена золотыми брызгами; его янтарные глаза внимательно следили за каждым моим движением, словно пытаясь понять, друг я или враг. От этого мне стало не по себе: легкий страх начал опутывать моё сердце, заставляя то биться чаще, быстрее. Я сделала неуверенный шаг к зверю, и тот сразу же отшатнулся от меня, недовольно взмахнув хвостом. «Не доверяет…» — промелькнуло в собственных мыслях.

— Да, буду рада помощи, — тихо ответила я, посмотрев на Кирэна; уши сами виновато прижались к голове. — Видимо, твой дракон не слишком хочет везти кого-то помимо тебя.

Говорить о том, что это будет мой самый первый полет, мне не хотелось — побоялась, что эльф не захочет возиться с той, кто ни разу не был в седле. Поэтому молча проглотила свой страх, клокочущий в груди, и вновь сделала шаг вперед, к дракону, которого успокаивал Кирэн. Замерла на мгновение, дожидаясь дальнейших действий эльфа, а затем приняла его помощь. Однако не успела я поставить ногу в стремя, как чёрно-золотой дракон недовольно фыркнул и резко дернулся в сторону, выбивая единственную опору из-под ног.

Мир резко накренился, меняя местами небо и землю: я, не сумев удержаться руками за седло — только оцарапала собственными когтями от испуга жесткую кожу — повалилась на землю, в объятия холодного песка и… эльфа, попытавшегося меня перехватить и точно также не удержавшегося на своих ногах. Ощущая под собой тепло тела юноши, что точно также хотел подняться, моя шерсть тонкими иглами начала топорщиться, а лицо будто бы вновь лизнул эфемерный огонь. За спинами — веселый гогот, всколыхнувший во мне новую волну неуправляемого смущения.

— Прости! — тотчас произнесла я, в спешке слезая с Кирэна, едва почувствовала на своем плече его ненавязчивое прикосновение-просьбу. — Это я, наверное, не очень удачно ухватилась, — я хотела было подняться и отряхнуть свою одежду, в складки которой уже въелась пустынная пыль, как неожиданно увидела перед собой протянутую руку; удивленный, хоть и все ещё смущенный взгляд скользнул по лицу молодого эльфа. — Спасибо тебе, — тихо произнесла я, принимая помощь нового знакомого.

Неловко. Мне было неловко за произошедшее, и эти чувства отчетливо читались в прижатых к голове ушам, поджатом хвосте и пальцах, что острыми когтями впивались в плотный подол мантии. Поднимать полный смущения взгляд на эльфа не хотелось, но громкие хлопки мощных драконьих крыльев, раздавшиеся подобно грому над головой, вывели меня из оцепеняющего ступора: я тотчас обернулась и проводила растерянным взглядом драконьих всадников, медленно растворяющихся в ночной мгле под светом алой луны. В груди неприятно заныло, словно обжорливый червь копошился в сердце.

— Давай попробуем ещё раз? — стараясь скрыть виноватые нотки в голосе, обратилась я к Кирэну; уголки губ слегка приподнялись. — Я постараюсь крепче ухватиться.

Только вот даже новая попытка взобраться на мощную драконью спину обернулась такой же сокрушительной неудачей, как и первая: черно-золотой дракон ярко показывал своему хозяину нежелание везти двоих наездников, пресекая любые наши попытки на корню — резко отстранялся и брыкался, выбивая «опору» в виде стремени из-под моих лап. Я, кратким кивком поблагодарив молодого эльфа за очередное свое спасение, положила ладонь на свое плечо и слегка сжала пальцы. Взгляд — вниз, в собственные лапы, усыпанные мелкими песчинками. Поджатые губы вытянулись в тонкую нить, что едва заметно подрагивала.

Рядом с нами — лишь пустота, призрачное присутствие тех, кто уже давно взмыл в воздух, и от этого на душе разливалось тянущее чувство отчаяния, разочарования… И с этим мне не хотелось мириться. Моё отчаянное желание заполучить цветок, способный подарить нам с Лансером вечную любовь и счастье, переполняло меня и ослепляло, но найти кого-то, кто согласился бы взять меня, обычную девушку, на поиски цветка Айрено было практически невозможно. Пальцы, легшие на плечо, сжались чуть сильнее, и я почувствовала слабую боль от собственных когтей, прорезавших ткань накидки. Глаза начало неприятно щипать от подступающих слез. На что я надеялась, придя сюда?

Ответить на свой же вопрос, раздавшийся в собственных мыслях, я не успела, так как то, что произошло перед моими глазами, повергло меня в потрясение: Кирэн, решивший совладать с нравом горделивого дракона, взобрался к нему на спину и стойко выдерживал все его баловство, крепко держа того за поводья; чешуйчатый зверь с недовольным ворчанием выгибался, скакал, словно непоседливый жеребенок, пытался скинуть с себя всадника, но тот искусно держался в седле. Вокруг них — густое облако пыли. Я завороженным взглядом и с замершим дыханием следила за противостоянием дракона и эльфа, пока один из них не сдался и не примирился с собственной судьбой. И это был дракон Элияр.

— Ого… — с долей нескрываемого восторга выдохнула я, подходя ближе к Кирэну. — Это было… поразительно! — но только невольно замерла в шаге от усмиренного дракона, окинула его настороженным взглядом, а после посмотрела на восседающего в седле эльфа; сердце оцарапал невидимыми когтями легкий страх. — А… Твой дракон всегда такой? И… он не подумает нас точно так же в воздухе сбросить?

Где-то вдалеке раздался гулкий драконий рык, и его отголоски гулким рокотом прошлись по всей пустыне, вынудив меня обернуться и уставиться в ночную темноту, выискивая на черном небе размытые силуэты драконьих всадников; навострившиеся уши, что скрывались под капюшоном накидки, едва заметно дернулись. Я, сделав глубокий вдох, вновь перевела свой взгляд на Элияра и Кирэна. По спине — мелкая волна мурашек, поднявшая колючие иглы шерсти, а сердце, охваченное легким испугом, забилось в груди быстрее, чаще. С губ — шумный выдох. Нужно было отправляться.

Я, стараясь подавить бурлящее внутри души волнение, подошла к черно-золотому питомцу эльфа ближе и тотчас слегка отстранилась, когда тот лениво переступил с лапы на лапу. Прижав уши к голове и руки ближе к груди, на мгновение затаила дыхание, опасаясь очередного буйства дракона, однако крылатый зверь покорно стоял на месте. Я, набравшись храбрости, сделала шаг вперед, ещё ближе к дракону, и забралась на его чешуйчатую спину. Правда, не без помощи Кирэна, успевшего подхватить меня и посадить перед собой.

— Спасибо, — смущенно произнесла я, крепко ухватываясь за седло и прижимая ноги ближе к туловищу зверя.

В следующее мгновение все произошло слишком быстро, прежде чем я успела что-либо осознать: отталкиваясь когтистыми лапами от мягких барханов пустыни, Элияр разбежался и, сделав несколько оглушающих взмахов крыльями, резко взмыл в воздух, оставляя за собой вихрь из танцующих песчинок. От этого рывка по телу прошлась невидимая волна холода, а плененное страхом сердце забилось ещё быстрее: я сжалась, словно тугая пружина, и вцепилась когтями в кожаное седло ещё сильнее. Зажмурилась, страшась увидеть, как земля и небо поменялись местами, и сорваться вниз подобно тяжелому камню, но… этого не было. И я, все ещё цепляясь когтями за седло, осторожно приоткрыла глаза.

Под крыльями дракона стелилась бескрайняя пустыня, лишенная всякой жизни: вокруг не было ни высоких деревьев, ни извилистых рек, ни стай кочующих животных… Только золотой песок, украшенный легкой рябью и едва заметным отблеском алой луны, воцарившейся высоко на чернильном небосводе.

— Потрясающе! — восторженно произнесла я, всматриваясь в бескрайние пески пустыни.

Алая луна, воцарившаяся на чернильном небосводе, освещала своим багряным светом бекскрайние пески Мертвой пустыни, и эти виды меня очаровывали своей красотой: вокруг были лишь безжизненные барханы, словно волны в океане, и это совершенно отличалось от гудящего, как пчелиный улей, Инитоса. Я даже на мгновение забыла о своем отчаянном желании заполучить цветок Айрено, растворившись мыслями в открывшейся предо мною красоте пустыни, но неожиданный драконий рык вырвал меня из собственных мыслей.

Я, ухватившись за седло покрепче, взглянула на летящую впереди нас вереницу драконов: черно-золотой ящер стремительно их нагонял, легко лавируя между невидимыми воздушными потоками. Он, рыкнув, внезапно дернулся вперед, и от этого мое сердце пропустило пару глухих ударов в груди, однако в следующее же мновение к мимолетному ощущению испуга добавилось сильное чувство ужаса, от которого меня бросило в жгучий холод.

- В смысле... не твой дракон?.. - мой голос дрогнул, словно чьи-то пальцы случайно соскользнули с натянутой струны, а сама я, еще сильнее впившись острыми когтями в седло, обернулась, чтобы посмотреть на сидящего позади эльфа; в моих широко распахнутых глазах можно было легко прочитать плещущийся ужас и страх. - Ты его украл?!

Перед глазами в ярких красках - последствия моего отчаянного решения, лишенного толики здравого смысла, отправиться на поиски цветка Айрено с незнакомцем: как по возвращению в город вооруженные охотники обступили нас с Кирэном, заключая в плотный круг, и увели под суд и его, и меня, как соучастника этой авантюры.

- Скажи, что ты его одолжил, а не украл... - с крупицами слепой надежды протянула я, ощущая, как едкий ком отчаяния подступает к горлу.

Элияр, шумно взмахнув крыльями, резко занырнул под летящего спереди дракона, и я, испуганно вскрикнув, вжала голову в плечи, ощущая глухое биение сердца в собственных ушах. А затем в следующее мгновение черно-золотой дракон также уверенно вынырнул перед носом всадника и его чешуйчатого зверя, оставив их позади собственного хвоста. Я нервно сглотнула скопившуюся во рту слюну.

- К сожалению, мне такого не говорили, поэтому я сейчас и здесь, - ответила я, желая уколоть едкими словами эльфа-всадника, который будто бы насмехался надо мной и моим желанием найти цветок из легенд, однако в мыслях - пустота.

Поэтому я лишь сильнее поджала губы, впиваясь пальцами в переднюю луку седла, позволяя всколыхнувшейся тревоге и волнению бушевать внутри собственной души. Ведь я пошла на этот отчаянный шаг ради одного - вечной любви, которую я хотела обрести всем сердцем.

Неожиданно драконы, летящие впереди всех, начали снижаться, и Элияр, издав недовольное рычание, последовал за ними - нехотя послушался команды Кирэна. Прищурившись, я увидела среди алых барханов небольшое пятно, в котором, словно в зеркале, отражалась багровая луна, а вокруг него - бурная растительность, пробившаяся сквозь пески. "Оазис..." - в мыслях промелькнуло у меня, как неожиданно какой-то зверолюд, летящий с нами рядом, моментально подтвердил это громким окриком.

Могущественные ящеры медленно спускались с небес на землю, а вместе с ними ловко спешивались и их всадники, что стремительно бросались в заросли; зверолюди, уткнувшись носами в землю, в спешке отодвигали листья и раздвигали ветви кустарников, желая как можно скорее отыскать долгожданный цветок, способный распуститься только при свете алой луны.

- Мы будем искать тут или полетим еще куда? - осторожно спросила я у Кирэна, ведь Элияр, круживший над небольшим оазисом, еще не успел приземлиться. - Просто здесь так много зверолюдей... Мы можем не успеть найти цветок - его отыщут тут быстрее.