Тавиль снова вспомнил о том, что хотел объяснить своей спутнице, что именно она могла бы от него ждать. К сожалению рассудок регулярно терял нить в жизненном повествовании, а события неслись с такой скоростью, что отравленному эльфу делалось все сложнее успевать за ними и действовать впопад. Или он уже говорил об этом?
«Неважно, послушает еще раз значит» — нога Росса совершенно не нравилась, ровно как и то, что они находились с такой раной в пустыне, пусть и у захваченного оазиса. От последнего, кстати, побыстрее нужно потом уйти. С учетом преследователей, местечко могло оказаться людным. Хорошо, что отравленные стрелы имелись только у небольшой группы. Понять их можно, ведь яд который угодил в эльфа был дорогим из-за редкости ингредиентов да еще и не каждый знал как его создать, а по сему предназначался именно для него. Эти головорезы явно не сами приобрели отраву да и зачем им. Они только исполнители, а заказчик некто другой и Тавиль уже догадывался кто именно.
— Нужно шить, — негромко, но все еще четко бросил дорн, который до этого аккуратно повернул конечность девушки в один бок, затем в другой. Несмотря на тон его голоса и дрожь в руках, действия вышли даже можно сказать осторожными. Нежности, конечно, в них все равно не найти, однако специальных грубостей или случайной сильной боли в адрес Вильмы пока не последовало.
«Но нет ни иглы, ни подходящей нити, ни воска...» — позволив помочь себе встать, дорн направился вслед за девушкой стараясь не наваливаться на ту своим весом. Ему казалось, что он идет не по песку или земле, а по мягкому матрасу: ощущение, что земля прогибается, а время от времени и покачивается в сторону.
У перевязочного пункта дорн снова опустился на землю, а затем еще раз осмотрел ранение, теперь уже более тщательно какое-то время не уступая инициативы девушке от слова «совсем».
— Промой получше рану и ткани, которые приложим. Тебе повезло, края достаточно ровные... — ответил Тавиль не став акцентировать внимание на том, что грязную воду нужно сливать не в ту же воду обратно. Спутник умный, местами даже хитрозадый, поэтому явно и без того сообразит о подобных мелочах. Несмотря на то, что ранили эльфийку не лезвия, жвала монстров вполне на них походили: рана оказалась хоть и большой, считалась укусом, однако имела достаточно ровные края.
И пока девчонка занималась промывкой раны, эльф переведя дух принялся обыскивать ближайшие тела, а затем осмотрел и свою одежду. Проклятье, его нелюбовь к украшениям сейчас играла с ним злую шутку. Он бы не отказался от какой-нибудь броши или чего-то такого от чего можно оторвать иглу. С другой стороны, как он сделает в ней ушко?
Когда нога и ткани оказались чисты, пришлось заставить лечь девчонку на спину, а затем взяться за ее конечность со всем пристрастием. Предварительно, правда, Вильме потребовалось полить своему лекарю на руки, чтобы отмыть их от грязи. Кроме того рана на ладони дорна тоже давала о себе знать и смыв кровь, эльф наспех перетянул кисть. Увы, пришлось одной рукой теперь пользоваться заметно меньше, чем другой.
— Терпи, — пришлось раздвигать плоть, чтобы промыть рану глубже и не допустить того, чтобы песок оказался внутри. К сожалению, мусор там действительно был и потратилось немало времени на эту кропотливую работу, особенно с ослабевшими собственными руками. Ощущая сейчас себя чудовищно криволапым, Тавиль был вынужден еще и придерживать Росса, чтобы он не выдернул ногу, а также не мешал и без того осложненной работе.
Допромывав ногу водой из предварительно набранного сосуда, дорн закрыл рану и стянул ее так, чтобы края сходились друг с другом.
— Это еще не все «примочки» — отозвался эльф убирая спавшие на лицо волосы — не тарахти, — прервал Вильму дорн.
Некоторое время они пребывали в тишине, ведь мужчина отвернулся в сторону и оставался неподвижным. Казалось вовсе заснул с полуоткрытыми глазами, однако, ему требовалось немного времени на то, чтобы продолжить шевелиться и что-то делать.
— Когда закончим со мной, обыщи оазис на предмет кактусов. Если найдешь, оторви несколько иголок, больших и кривых, желательно в форме полумесяца или близкой к ней если будут. Если нет, найди тонкие ветки, примерно как зубочистки, а нет, любые толстые, которые сможем разломать или разрезать. Потом выдерни из лошадиных хвостов или грив волосы, смотри, чтобы не спутались и были длинными, без мусора. Прокипяти их в воде, но долго костер не жги, нам ни к чему дым. На этом пока все... — пока он осматривал ногу, было достаточно времени, чтобы обдумать о том, что и как будут шить. Лошади имелись, а значит с шовным материалом уже не так проблематично, а вот с самим инструментом... придется поискать.
На рубахе не так много пуговиц, однако они казались бесконечными. Зрение снова начало подводить и картинка плыла перед глазами, а слабость заглушила начавшую плескатьсяв глубине души ярость. Она хотела вырваться наружу да не смогла.
Аккуратно выпутываясь из рубахи, эльфу приходилось осторожничать с одной рукой, а заодно и со второй ладонь которой оказалась травмирована.
Вильма была права ведь эльф часто тренировался, а заодно и использовал свое тело. Питался порой скудно несмотря на достаток, а выйти недоевшим из-за стола было что-то вроде нормы. Он балансировал в питании — да и в жизни — так, чтобы не навредить силе, ловкости, выносливости и при том не баловать себя излишествами. Ему не нужно быть тощим и слабым, однако и горой мышц, которые станут бесполезными на практике он тоже не становился. Кому-то его тело могло показаться привлекательным, однако, наверное, их оттолкнули бы открывшиеся взору шрамы. Некоторые эльфы часто переживали за сохранность кожных покровов, однако Тавиль никогда не находился в рядах этих любителей идеала. На его спине немало отметин, особенно длинных и внахлест. Где-то встречались порезы, следы от стрел, а также рваные раны или же следы когтей. Не каждый шрам являлся четким, многие уже старые и едва приметные, разрослись, а некоторые действительно останутся заметными навсегда.
— Найти бы очень острое лезвие или ножницы... Там куда попал яд явно нужно обрезать края, — Тавиль провел дрожащей рукой по лицу, чтобы стереть импровизированным бинтом, обтягивающим ладонь, влагу с лица.
Когда Вильма надавила на края раны, мышцы под ее пальцами непроизвольно напряглись, а сам эльф сначала поддался вперед, чтобы ослабить давление, однако затем вернулся в исходное положение взяв себя в руки. Нужно терпеть.
Когда плоть принялись надрезать эльфу пришлось не только задержать дыхание, но и схватить зубами свою руку в области, где бинты казались толще всего. Может кто-то вынес бы эту пытку более достойно, однако у дорна оставалось не так много сил, чтобы не только терпеть все молча, но и оставаться недвижимым как скала.
Как не крути, но ты все еще тоже живой как и девчонка-мальчонка рядом с тобой.
Стрела, яд, порез, это все смешалось в какой-то бурный поток, подступивший к горлу ком, а заодно и взрыв где-то там, глубоко в мозгу.
Тавиль услышал как Вильма что-то сказала, а затем и спросила, но едва он отнес руку от лица, как мир снова качнулся и сидевший подобрав ноги дорн рухнул на бок. Судя по тому, что его покрасневшие глаза оставались открытыми, ноги начали медленно вытягиваться, а руки потихоньку принялись делать характерные движения, чтобы подняться упершись в землю, эльф все еще был в сознании и не умер.
Приступ боли сковал его тело так, будто в него ударила молния, а мозг отринув недавнюю силу воли требовал у обессиленного хозяина воды. Ужасно хотелось пить, а из груди вырвался кашель, который оказалось очень сложно остановить. Тавилю начало казаться, что он чем-то сильно подавился и это нечто скребло горло чуть ли не до рвоты. На самом деле все было просто от того, что во рту окончательно пересохло и обезвоживание начинало о себе давать все сильнее.
Проклятье. Никак не подняться. Еще и картинка... Сплошные размытые пятна почти утратившие свою форму.
