На вечернем небе, устланному пушистыми темными облаками, проявлялись первые звезды – крохотные яркие точки, теряющиеся в иссиня-черных красках грядущей ночи. Я, вскинув голову наверх, прикрыл глаза и потянулся, пытаясь хотя бы немного взбодриться. По всему телу давно разлилась вязкая слабость. Ноги устало гудели от беспрерывной ходьбы, и каждый шаг был подобно испытанию – давался с особым трудом, однако я и двое других стражей, моих хороших приятелей, продолжали идти куда-то вперед по брусчатой улице.

Девит – не Тор-Шолле, огромная столица, высеченная в Небесных горах, однако даже так он мог похвастаться своими размерами: улицы здесь были достаточно широкими и длинными, тянущимися по всему городу подобно венам; они вихляли и петляли, часто заводя нас в тупики, из-за чего мы вынужденно тратили «лишние» минуты – а то и часы, – чтобы найти верную дорогу до чего угодно: начиная шумным рынком и заканчивая постоялым двором.

- Как тут вообще местные ориентируются? – устало взвыл смуглый человеческий мужчина, чье имя было Лартан. – Куда не поверни, либо упрешься в тупик, либо вернешься туда, откуда и пришел…

- А ты вспомни, как они дорогу объясняют… - начал вторить ему зверолюд-ворон, Шаарт, - Это ж ужас! – а затем он обернулся ко мне и, выждав некоторое время, заговорил: - Фрай, мы когда домой поедем?

- Через пять дней, выезжаем вечером, - на выдохе ответил я, устало оглядываясь по сторонам и выискивая хоть что-нибудь, где можно было бы передохнуть. – Если сумеем добраться до графского поместья завтра на рассвете.

Причина, по который мы, столичные стражи, навестили северный город – довольно проста: нам всего лишь нужно было сопроводить королевского посла, что принес определенные вести графу Девита. Казалось бы, это поручение было весьма простым и легким и, признаться честно, таким оно и было!.. если бы не бесконечная ходьба по улицам-лабиринтам под знойными, иссушающими лучами летнего солнца. Все тело, сокрытое весьма легким, но все же прочным доспехом, буквально варилось в собственном соку и изнывало от жары, и только с наступлением сумерек спасительная прохлада вернула нам желание жить. Отчасти.

Поэтому как только появилась возможность отдохнуть и расслабиться, мы, я и Шаарт с Лартаном, мгновенно ощутили сильное желание промочить горло местными горячительными напитками в ближайшем трактире. Правда, другие двое стражей, один из которых родился в самом Девите, восприняли наше предложение достаточно резко, оставив нас наедине с нашим распаляющимся желанием и незнакомым городом.

- Слышите? – Шаарт резко остановился, вскинув по-птичьему голову и слегка ее наклонив на бок, вслушиваясь в абсолютную тишину ночи, а затем обернулся к нам; в его взгляде едва заметно промелькнула искра воодушевления. – Там какой-то гул! Давайте быстрее за мной!

Зверолюд, будто позабыв о свинцовой усталости, разлившейся по всему телу, мгновенно ускорил шаг и – мы даже глазом не успели моргнуть! – весьма быстро скрылся за ближайшим поворотом, скрывающемся в ночной мгле. Лартан, что-то пробурчав недовольно себе под нос, пошел за Шаартом следом. Ну и я, конечно же, стараясь не обращать на ноющую боль в ногах, поспешил за своими товарищами.

Блуждать по вихляющим улицам Девита нам, к счастью, пришлось недолго: Шаарт, положив руки себе на перьевые бока, стоял и ждал нас с самодовольным видом, и как только мы подошли к зверолюду ближе, тот кивком головы указал на слегка колыхающуюся от слабого ветра деревянную вывеску таверны «Три грифона». Одного этого жеста было достаточно, чтобы я и Лартан тотчас позабыли о тягучей усталости: мы, ощутив радостное биение сердца и растянувшись в забвенной улыбке, поспешили открыть тяжелые двери таверны.

Задорный гогот, слившийся с веселой музыкой, огромной волной захлестнул нас, насильно затягивая внутрь заведения – мы сделали покорный шаг вперед, позволив дверным петлям противно скрипнуть. Я, замерев на месте, невольно втянул спертый воздух, пропитанный всевозможными пряными специями, жареной едой, табачным дымом и, конечно же, хмелем, ради которого мы и проделали весь этот долгий и изнуряющий путь.

Здесь было людно. Все посетители галдели, вскидывая деревянные кружки к потолку и разливая свои пенные напитки; кто-то нелепо танцевал, пытаясь соблазнить изрядно выпивших женщин, а кто-то, распластавшись на столе и развалившись на стульях, храпели – пали, отдавшись в цепкие лапы сна. Женщины, разносившие еду и напитки, ловко пробирались сквозь ряды и носились по всей таверне. И вскоре наша радость, за долю секунды переполнившая сердца как чаши, сменилась жгучим разочарование.

- Тут вообще нигде не приземлиться! – раздосадовано воскликнул Лартан, скрыв свое лицо за грубой ладонью. – Мы ради этого столько шли?..

- Да ладно тебе… - попытался отмахнуться Шаарт и вытянул шею, пытаясь что-то разглядеть в толпе людей и нелюдей. – Вон, смотри: там стол вроде не занят.

Мужчина-зверолюд указал на стол, находящийся почти что в углу таверны, чей край был пустым… ровно до того момента, пока другой мужчина, с грубой внешностью и весьма крупным телом, не отошел от него. И, как оказалось, за тем полупустым столом уже сидела другая троица посетителей, наслаждающихся местной выпивкой.

- Да занят он… - раздраженно бросил Лартан и всплеснул руками. – И что это, получается, мы зря пришли?!

- Да погоди ты, - отмахнулся я от своего товарища, - дай я с ними переговорю, авось и разрешат сесть рядом.

Уходить из трактира, который мы с таким усердием пытались найти, мне не хотелось, как и наслаждаться выпивкой, подпирая стену. Поэтому мне показалось, что достаточно будет просто переговорить с теми мужчинами и поинтересоваться, можно ли нам сесть рядом.

- Доброго вечера! – я широко улыбнулся, протиснувшись меж тесных рядов столов и подойдя к тому самому полупустому столу. – Разрешите мне и двум моим друзьям сесть рядом? А то тут так много посетителей, что вообще нет свободных столов! Это в честь какого-то праздника у вас тут так людно? Мы просто приехали сегодня утром из Тор-Шолле.

Казалось, что празднование в честь отличной сделки между торговцами севера и юга не прекратится до самого утра: люди и нелюди, чье азартное настроение распалялось сильнее с каждой последующей выпитой кружкой, все охотнее начинали выкрикивать неразборчивые песни и выбираться из-за пустых столов, чтобы отправиться в пляс. Я присвистнул от восхищенного удивления. Вот это хорошо умеют здесь отдыхать, не иначе!

- О, мы премного благодарны! - широко улыбнулся я на слова эльфа о том, что мы можем сесть рядом с ними, и постарался проигнорировать неодобрительный взгляд одного из его компании. - Целый день на ногах проходить и простоять под солнцем - это кого угодно вымотает, - а затем, обернувшись, начал выискивать своих товарищей среди мельтешащих, подобно муравьям, посетителей и махнул им рукой. - Эй, Шаарт, Лартан, давайте сюда!

Смуглый человек и зверолюд-ворон, увидев мой жест, тотчас поспешили протиснуться следом через узкие проходы меж стульев, по которым словно чудесные феи "летали" женщины-разносчицы с подносами. Вскоре мы все, я с моими товарищами и тремя незнакомцами, уже сидели за одним столом и слушали бахвальные речи владельца - и местного жителя в виде одного эльфа – «Трех грифонов» о его стряпне и что следует заказать.

- Гуся, говоришь? - задумчиво бросил я, подняв рассеянный взгляд на владельца трактира, и попытался вспомнить примерное количество монет в кошеле, так как не хотелось за раз оставлять все свое жалованье. - Ну гуся так гуся, силы нам понадобятся на завтрашний день, - я вновь широко улыбнулся и следом показал мужчине жестом число "два". - Две пинты эля, пожалуйста!

- А я хочу этого вашего самогона, - немного невнятно произнес Лартан, а как только понял, что его слова растворились в этом булькающем галдеже веселья, то повторил свое желание снова, четко отчеканивая каждый слог буквально в лицо владельцу. - Са-мо-го-на! Запомнили? А чесночные лепешки есть? - он расплылся в блаженной улыбке и потер руки в предвкушении, когда хозяин трактира ответил утвердительно. - О, тогда мне три лепешки еще!

- А ты вообще поднимешься с утра-то? - я с легким неверием вскинул бровь и усмехнулся, скрестив руки на груди. - Я твою задницу прикрывать не стану.

- Я, пожалуй, обойдусь только пивом. Одну кружку, - обратившись к мужчине, что старательно запоминал все наши предпочтения, произнес зверолюд-ворон и, немного подумав, добавил следом: - И тарелку жареного картофеля.

- Как-то слабовато ты взял, Шаарт, но дело твое.

- Просто в отличии от тебя я хочу завтра встать с кровати, - гоготнул пернатый страж.

Хозяин трактира, убедившись, что все мы сделали заказ - и даже тогда он не переставал в красках нахваливать гуся, которого искусно готовила его жена по какому-то особому секретному рецепту, - откланялся и довольно шустро скрылся среди толпы посетителей, оставив всех нас наедине. Я, немного вальяжно развалившись на стуле, зажмурился и лениво потянулся: все тело, изнуренное долгими походами и пребыванием под знойными лучами солнца, буквально гудело от усталости, и поэтому мне сейчас казалось, что если бы тут нам не получилось найти место, то другого такого же похода в поисках хмеля я не перенес бы. Я опустил руки на стол и подпер голову рукой, с интересом разглядывая тех, кто сидел перед нами.

Можно сказать, что новоиспеченные собеседники, милостиво разрешившие составить им компанию, были... обычными. Они ничем не выделялись и не напоминали каких-то странников или бродяг, истощенных долгими странствиями по миру, или местных забулдыг, готовых мать родную продать за лишнюю кружку с пивом. Напротив, они выглядели весьма ухоженно и опрятно, что можно было даже предположить, будто с нами сейчас сидела самая настоящая знать! Я улыбнулся собственным мыслям. Можно было предположить, да, если бы "Три грифона" не был каким-нибудь захолустным трактиром на окраине города, чем он и являлся на самом деле. Оттого и подобное допущение и казалось мне забавным.

К моему удивлению и удивлению моих друзей, выпивку мы ждали совершенно недолго: буквально через минуту к нам подлетела пышногрудая женщина - я заметил, как Лартан буквально сразу же начал пожирать ее взглядом - средних лет и ловко выставила перед нами две кружки эля, одну с пивом и бутылку самогона с пустующей кружкой для него. И в этот же момент заметил на себе вопрошающий взгляд одного из неизвестной - пока что - компании, что желал узнать, с какой целью мы покинули Тор-Шолле, необъятную столицу, и решили посетить Девит.

- Ну, прибыли мы в Девит по одному обычному и неинтересному делу, нужно было просто сопроводить одного человека до вашего города за хорошую сумму... - начал было я, но, поддавшись внутренней слабости, отвлекся на эль, что приятно обжег язык и горло, - сделал глоток, как в это время Лартан, обрадовавшийся принесенному алкоголю резко перебил меня, наливая питье себе в кружку:

- Посла, королевского посла мы сопровождали, у него сегодня встреча была с графом Девита, они хотели обсудить...

- Еще слово, и будешь всю ночь бегать по улицам Девита! - от услышанного я резко отставил кружку с элем, неосторожно расплескав его по столу, и резко рявкнул, следом отбирая у Лартана его выпивку. - А это я заберу в качестве штрафа.

- Эй, Фрай! Я за него заплатил!

Шаарт с самодовольным видом поднял перед носом Лартана кружку с пивом и начал демонстративно пить, шумно и жадно глотая. Смуглый страж закатил глаза.

- Еще нет, но заплатишь, - ухмыльнулся я, отставляя алкоголь в сторону. - Прошу прощения, но говорить о таком нам нежелательно. Лучше место этого давайте представимся, а то сидеть за одним столом и не знать имена друг друга как-то невежливо! - я вновь улыбнулся и большим пальцем указал на самого себя. - Меня зовут Фрай, а если по-официальному, то Фрай Эсил-Тоугрит, капитан королевской стражи, - после - раскрытой ладонью указал на моих товарищей. - Это мои сослуживцы, Шаарт Эргинхтон и Лартан Ноилз, драконьи всадники королевской стражи, - и только под конец с интересом взглянул на незнакомцев, сидящих рядом с нами. - А вы кем будете? Как понимаю, вы местные? Что вообще про свой город можете интересного рассказать? Сходить куда, что посмотреть - мы тут несколько дней пробудем еще.

Алкоголь, что принесла пышнотелая женщина, был невероятно хорошим: приятная горечь, перекликающая едва заметной сладостью, мягко обволакивала язык, позволяя изнуренному телу расслабиться; на лице проступил заметный румянец, от которого начинали пылать щеки. Но только была одна беда: во время повествования Найла о Девите я без конца припадал к кружке, часто делая жадные и большие глотки. Возможно, это было из-за долгой ходьбы под палящими лучами солнца и терзающей жажды, а, может, просто эль в "Грифонах" пился достаточно легко, но под конец тирады о графской столице я даже и не заметил, как в моих руках оказалась вторая кружка с элем, а первая, полностью пустая, гордо стояла на краю стола.

Настроение после первой кружки заметно улучшилось: на моем лице тотчас появилась широкая улыбка, и я развалился - насколько это было вообще возможно - на стуле. В голове постепенно начинал стелиться хмельной туман, медленно заполоняя собой все мысли. Однако это не мешало мне внимательно слушать речь эльфа, который смог с невероятной легкостью придать обычным достопримечательностям какого-то особого шарма.

- Говорить ты умеешь, конечно! - гоготнул я, делая очередной глоток эля. - А так... Амулет из когтя Звездного Дракона, говоришь? - уточнил я, заинтересованно посмотрев на Найла. - Интересно, надо будет матушке взять при случае. Но больше всего меня удивило не это, конечно же, а то, что среди вас, оказывается, и голубая кровь есть! Просто как-то необычно видеть кого-то из аристократов в каком-то захудалом трактире на окраине города, - я, позволив хорошему настроению и выпитому элю взять надо мной вверх, беззлобно рассмеялся. - Не поймите меня неправильно, просто я сам являюсь бароном, но только номинально: мой отец при жизни носил этот титул, но из-за неприятного инцидента погряз в бесконечных долгах. Поэтому после его смерти в наследство мне достался старый дом, который он чудом смог уберечь, и это звание.

Вскоре к нам подошел хозяин таверны, аккуратно неся на подносе огромного запеченного гуся с яблоками, с которого стекал жир, и поставил птицу на стол перед нами. В нос тотчас ударили головокружительные запахи пряного перца и различных трав, от которых начинало неприятно сосать под ложечкой. Я сглотнул моментально скопившуюся во рту слюну, ведь только при виде столь аппетитного блюда я осознал, как сильно был голоден все это время!

- Твоего собрата будем есть, - весело гоготнул Лартан, неосторожно бросив колкость в сторону своего напарника, на что я покачал головой.

- Смотри не подавись, - недовольно хмыкнул Шаарт, слегка распушив от возмущения собственные перья, но они в следующее мгновение вновь "улеглись", стоило только широкой тарелке с ароматным картофелем оказаться перед его носом.

Едва нам вынесли все оставшиеся блюда, как мы тотчас приступили к трапезе: Шаарт, буквально жмурясь от удовольствия, жадно уплетал жареный картофель, Лартан вгрызался в маслянистые лепешки с чесноком, а я... А я оценил гуся, которого воодушевленно расхваливал трактирщик, буквально стирая собственный язык до мозолей.

Сочное мясо, щедро осыпанное пряностями, буквально таяло во рту, вынуждая меня раз за разом отрезать от огромной тушки крупные куски. И, к моему удивлению, этот гусь идеально подходил к элю! Все это вместе буквально превращалось в пиршество богов, от которого невозможно было оторваться. Поэтому моя очередная кружка стремительно пустела, а гусь - съедался. И не только мной: Лартан и Шаарт также с огромным удовольствием распробовали пряную птицу, урвав себе львиную долю мяса.

- Какая у вас тут глушь? - удивился Лартан, пытаясь одновременно прожевать пищу. - Большой же вроде город. А что по предпочтениям...

- Ха, у этого из предпочтений брать все живое! - усмехнулся ворон, резко перебив стража-мужчину; он бросил на своего напарника хищный взгляд. - Собственными перьями клянусь, что если закрыть его на месяц в подвале с козой, то он ее точно натянет!

- Это ты настолько плохого обо мне мнения, будто я от безысходности смогу трахнуть даже козу?! - ошеломленно воскликнул Лартан и уставился широко раскрытыми глазами на зверолюда, забыв даже проглотить еду.

- А что, у вас тут вообще ничего интересного не происходит? - поинтересовался я у Найла и его друзей. - Уверен, что у вас тоже есть несколько слухов, которые даже каждая вшивая собака с улицы знает. Например, у нас сейчас все обсуждают судьбу графини Нордан: ее любовник изменял ей с ее же мужем! При этом, это она застала своего супруга за изменой в доме жены любовника, с которой она была лучшей подругой. Вот такие у нас истории, хе-хе.   

Я ощущал, как собственная голова медленно тяжелела, а по расслабившемуся после напряженного дня телу разливалось обжигающее тепло. Мне было хорошо и весело, поэтому от мыслей о том, что скоро необходимо будет поставить точку в конце этого дня, меня воротило. Я слегка наклонил кружку, заглядывая в нее: на дне, лениво всколыхнувшись, стек на край последний глоток эля. Но... Я бросил взгляд в сторону барной стойки, усеянной пьяными посетителями, за которой стоял сам хозяин таверны и разливал алкоголь. Действительно ли последний?

Отредактировано Фэсто (28.05.2023 00:22:22)

Я долго и внимательно всматривался на остатки терпкой выпивки, мерно колыхающихся на дне кружки, а потом просто отставил ее на край стола. Желание вновь почувствовать жгучее прикосновение местного алкоголя было сильно: оно недовольным зверем скреблось где-то в груди, желая избавиться от сдерживающих его цепей — обстоятельств и обязанностей. Пить до умопомрачения, пелены перед глазами и поросячьего визга не хотелось, но... Я обернулся в сторону барной стойки и, высоко подняв руку, чтобы меня заметили среди гудящей и возбужденной толпы, громко прокричал: "Принесите еще два кружки эля!"

Но отдохнуть от службы, хотелось, и этому мимолетному желанию, родившемуся в голове за считанные секунды, сладко потакала приятная компания.

Особенно радовала и по-своему веселила тема слухов, способных в мгновение ока очернить репутацию даже самых благородных аристократов. Поэтому я, подперев лицо рукой и потягивая только что принесенный женщиной эль, с искренним любопытством и детским интересом слушал истории про баронессу Йеллин и ее детей-бастардов, развратных жрецов из храма Эдолины, а от упоминания отпрыска графской четы Девита, по-видимому, любящего скрасить свои вечера плотскими утехами, я беззлобно усмехнулся.

— Насколько я знаю, — обратился я к новоиспеченному другу-эльфу, что сидел напротив, — граф Девита, Белег ар Нуали, приверженец достаточно строгих взглядов. И как же так вышло, что у него родился столь распутный сын?

По-видимому, мой вопрос застал всех — кроме светловолосого эльфа-мужчины — сидящих врасплох: их лица тотчас окрасились едва уловимой тенью тревоги, а в глазах встрепенулось волнение; между нами нависло, словно свинцовая туча, давящее напряжение. Я вскинул бровь и сделал очередной глоток обжигающего и язык, и горло эля. "Я что—то не то сказал?" — пронесся вопрос в моей голове, однако озвучить ни его, ни любой другой вопрос не получилось из-за внезапно рухнувшего на наш стол пьяного посетителя.

Полные алкоголя кружки, тарелки с картофелем и лепешками, а также огромный поднос с запеченным гусем — все, абсолютно все слетело со стола в одночасье. Куски недоеденного картофеля Шаарта упали на колени Лартану, не успевшему отскочить вовремя, а вторую кружку крепкого эля, который мне недавно принесла услужливая официантка, смахнул своей волосатой рукой завалившейся к нам пьяница. Крепкий эль, растекшись мутной лужей по всему столу, попал мне на грудь и колени.

— Твою ж! — воскликнул я, моментально — хоть и слишком поздно — вскочив со стула и слегка пошатнувшись,  а также резко ощутив, как выпивка молниеносно вдарила в голову. — Какого собачьего хрена?..

В груди разъяренным грифоном заклокотала злоба, которую подпитывало шумно бьющееся в груди под ребрами сердце. От него все тело — в сильный жар. Сжав пальцы чуть ли не до характерного хруста, я окинул тяжелым взглядом исподлобья второго грузного мужчину, что стоял позади Найла и самодовольно ухмылялся. Я, слегка оскалившись, негромко цыкнул. Эта улыбка, легшая кривым росчерком на опухшее и раскрасневшее лицо верзилы, еще сильнее уродовала его. И злила меня.

— А платить за испорченную выпивку и еду ты будешь? — окликнул я встрепенувшегося мужчину и сделал шаг вперед, отодвигая встретившийся на моем пути стул в сторону. — Или твой друг?

Только вот ответа получить не удалось: разъяренный Найл налетел на пьяного мужчину, со всей яростью, питавшей его сердце, разбив о его кривое лицо глиняную кружку. Черепки и осколки с веселым звоном тотчас осыпались на грязный, стоптанный пол таверны и захрустели под тяжелым шагом пьяницы. Он, отшатнувшись назад и коснувшись рукой своего окровавленного лица, с грохотом завалился на пол под возбужденное улюлюканье посетителей и испуганный визг женщин. Где-то в толпе, утопая в гуле множества голосов, начал мелькать вопрос, жив ли рухнувший мужчина или же его при всех убили.

— Ха... — выдохнул я, обернувшись к победившему в потасовке эльфу. — Хорошо ты его приложил! По—нашему!

Правда, ликовать от пьянящего чувства победы долго не пришлось: повалявшись в грязи, изрядно выпивший мужчина начал подниматься на ноги, зло рыча что-то себе под нос. Теперь его лицо было искажено в свирепом оскале, а во взгляде отчетливо читалось сильное желание мести. Как и у его соратников, поднимающихся из-за соседнего стола и закатывающих сальные рукава собственных рубах; они, словно стая голодных волков, медленно окружали всю нашу компанию. Я, стараясь крепко и ровно стоять на собственных ногах, незамедлительно встал в боевую стойку, готовясь принять удар, который последовал незамедлительно.

Другой подвыпивший мужчина, чье лицо украшала густая борода с сединой, замахнулся увесистым кулаком и с медвежьим ревом бросился на меня. Его размашистые и нелепые движения были предсказуемы: я уклонился — хоть и едва не потерял равновесие — от летящего кулака и успел ударить нападающего по ногам. Бородатый пьяница тотчас упал вниз тяжелым камнем, поцеловав лицом грязный пол заведения. Другие три товарища, попавшие в плен хмеля, пытались разобраться с моими соратниками, нелепо махая толстыми руками из стороны в сторону, как неразумные дети. И только один мужчина, до этого стоявший в тени, резко схватил стоящий рядом с ним стул и, грозно занеся его над собственной лысой головой, в слепой ярости ринулся на светловолосого эльфа.

— Найл, сзади! — я моментально окликнул эльфа, надеясь, что он успеет среагировать вовремя, в то время как мой завалившийся противник с кряхтением поднимался с пола.

И краем глаза заметил, как под ним, в небольшой алой лужице, лежал почерневший зуб.

Отредактировано Фэсто (09.07.2023 22:32:19)

Веселое настроение, витавшее в таверне ещё некоторое время назад, резко сменилось острым желанием размять кулаки: озлобленные — и оскорбленные неосторожными высказываниями — пьяные мужики накидывались то на меня и моих сослуживцев, то на Найла и его друзей, но вдаривший в голову алкоголь спутывал их движения, из-за чего они просто нелепо размахивали в воздухе кулаками, в это же время отчаянно пытаясь устоять на подкашивающихся ногах. Увернуться от таких ударов было легко, но выстоять против толпы, чьи глаза заволокла пелена пьяной ярости, — нет: из-за столов поднималось все больше людей и нелюдей, чьи сердца и кулаки жаждали драки, и они, словно потеряв единственную нить, связывающую с реальностью, начинали драться друг с другом.

И такое, несомненно, не могло остаться незамеченным самим хозяином таверны, ведь именно на его глазах разбушевавшиеся посетители разносили столы и стулья! Однако едва только верзилы-вышибалы закатали рукава в предвкушении предстоящих разборок, как кто-то неожиданно заголосил в разбушевавшейся толпе: «Стражи идут!» И от этого возгласа, разнесшегося по таверне подобно грому в ясный день, все посетители мгновенно присмирели, подняв испуганные глаза на входную дверь в ожидании блюстителей порядка.

Тот факт, что я также являлся королевским стражем и носил легкий патрульный доспех, видимо, остался незамеченным местными посетителями. И от этого мне стало даже как-то смешно. Только вот повеселиться с наступившей ситуации я не успел: неожиданно меня кто-то крепко ухватил за локоть и потащил сквозь гудящую толпу. «Эй, что…» — только успел я недовольно обронить, как обернулся и увидел перед собой встревоженного Найла, тащащего меня к приоткрытой двери, скрывающейся в глубине трактира, возле которой стоял сам трактирщик. Спросить у них, что происходит, у меня не удалось — светловолосый эльф быстро затолкал меня в эту дверь, за которой находился задний двор.

Пропитанный потом, специями и жиром застоявшийся в трактире воздух резко сменился прохладным ветром, принесшим на своем невидимом хвосте вечернюю свежесть. Я, невольно прикрыв глаза, сделал жадный вдох. В голове — все ещё густой туман, в котором терялись собственные мысли, а ноги, объятые легкой слабостью, немного подкашивались. Шумно выдохнув, обернулся к Найлу и тотчас расплылся в широкой — хоть и пьяной — улыбке: эльф, одарил юную девушку легким поцелуем, от которого она тотчас покраснела и засмущалась.

— О, а ты популярен, — съязвил я, усмехнувшись при виде зардевшихся щек юной девушки.

Только услышать ответ на мою колкость не получилось: Найл, прижимая к груди пузатую бутылку с вином, ставшую внезапным подарком, спешно покинул задний двор таверны, и я решил последовать за ним.

***

Под ногами шуршал мелкий камень разбитых дорог, что увели нас с Найлом подальше от шумного трактира и завели в неизвестные мне районы города: я, ведомый куда-то едва знакомым мне эльфом, с интересом разглядывал дома, старые и не очень, и с любопытством заглядывал в окна, где на толстых и мутных стеклах колыхались мягкие отблески пламени… Почему-то именно в этот момент мне показалось, что жизнь в Девите течет более спокойно, чем в Тор-Шолле, где каждый день туда-сюда снуют тысячи людей и нелюдей. «Интересно, смог бы я здесь жить?» — блеклой искрой промелькнула у меня в голове мысль и тотчас погасла — от нее отвлек испуганный возглас Найла, прижимающего к груди бутылку вина, как золотой слиток.

— Вот уж не думал, что я, будучи стражем, сам буду убегать от стражей! — хохотнул я, по-дружески похлопав эльфа по плечу. — Тебе извиняться не за что, поэтому не бери в голову: пьяные дебоши — одна из наших основных головных болей. И, знаешь, даже как-то приятно стало, что в этот раз она не является моей!

Перед глазами мгновенно всплыли воспоминания со службы, когда меня, ещё простого стража без какого-либо чина, невольно затягивали в кабаки и трактиры возмущенные жители города-столицы, где пьяные мужики — и за редким исключением бабы — месили друг другу лица кулаками. От этого я широко заулыбался и, не заметив выбившийся из брусчатой дороги камень, споткнулся о него. Рефлекторно  ухватившись за плечо рядом стоящего Найла, у меня получилось удержаться на собственных ногах.

— У Лартана язык без костей, вечно он умудряется говорить то, что не следует, — недовольно буркнул я, отпрянув от эльфа, а затем смолк, обдумывая свои следующие слова; покрутил в руках толстую бутылку, в которой заманчиво плескалась обжигающее вино и невольно прижал ее к себе поближе. — А так мы остановились мы при дворе графа, утром на рассвете всем нам необходимо быть там. Пробудем мы ещё у вас день-другой, — я мысленно отмахнулся — все же решил рассказать правду, ведь благодаря Лартану юлить и скрывать то, что мы сопровождаем королевского посла, уже не было смысла. — Но… знаешь, как-то не очень хочется показываться вашему правителю в таком виде. Бьюсь об заклад, покажись я так своим сослуживцам, они меня сразу же примут за местного забулдыгу, что ограбил стража и вырядился в его доспех! — я эмоционально всплеснул руками, а затем, будто бы потерявшись в собственных мыслях, наклонился к собственной груди — принюхивался, вбирая носом запах горького дыма и алкоголя. — Слушай, от меня же разит, да? Если да, то как сильно?..

Услышав объяснения Найла, что я, оказывается, «не тот страж», а «приезжий», я ещё сильнее расхохотался. Почему-то меня эта мысль изрядно веселила. Быть может, дело было в курьезности произошедшей ситуации, а, может, крепкий алкоголь поднимал мое настроение так, что все казалось таким нелепым и смешным. Однако в следующее мгновение в нашем с эльфом диалоге невольно промелькнули серьезные нотки: задорность, звучащая в голосе моего спутника, тотчас померкла — сменилась некой настороженностью, смешанной с раздражением. Я, замедлив свой шаг на краткий миг, попытался взглянуть на мужчину перед собой, но мир вокруг меня, словно корабль на волнах, качался из стороны в сторону, поэтому разобрать проступившие на лице Найла эмоции мне не удалось. Может, показалось?

— Что-то похожее слышал, да… — больше из вежливости, чем от желания продолжить неприятную тему для эльфа едва слышно произнес я.

Идти было непросто: слабость все ещё ощущалась в ногах и, кажется, становилась с каждой минутой все сильнее, а сами ноги будто бы набили ватой — едва ли не волочились по земле. Не знаю, смог ли бы я сам держаться на своих двоих, если бы не Найл, поддерживающий меня рядом. Только… неожиданно он стал ещё ближе: эльф уверенно потянулся ко мне, желая проверить, разит ли от меня терпкой выпивкой, и я невольно мог ощутить его теплое дыхание на своей коже. От этого сердце будто бы встрепенулось — пропустило пару шумных ударов, а в груди что-то защемило.

Сквозь пьяную плену, застелившую мои глаза, я взглянул на своего спутника, мысленно пытаясь зачем-то поймать ускользающие от меня недавние чувства. От них в груди разливалась сладкая, вяжущая истома, словно та - густая карамель, и… отрекаться от этого будоражащего чувства мне не хотелось. Может, так на меня действовал местный алкоголь после изнуряющего дня?

— А пошли! - я сделал резкий взмах рукой, тем самым подтверждая свое согласие двинуться буквально куда угодно, ведь просторы Девита мне были совершенно не знакомы. - И как же стражи нет? А я? - не удержался и попробовал снова словесно кольнуть светловолосого эльфа, довольно расплывшись в улыбке. - Но ладно, я тебя понял, ха-ха! Веди меня, может, мы действительно этих русалок найдем!

Улица, по которой меня решил провести новоиспеченный знакомый, была очень извилистой: она, огибая однотипные небольшие домишки, уходила плавно вниз - мы, неспешно перебирая ногами по брусчатке и пытаясь удержать наше шаткое равновесие, спускались с небольшого холма. Вскоре перед нами - берег широкой реки, рассекавшей Девит едва ли не пополам, а еще чуть дальше, в самом низу, виднелся берег моря, на чернильно-черном полотне которого бликовали огни города - зажженные факела. Я, довольно прикрыв глаза, вдохнул прохладный воздух, впитавший в себя морскую свежесть. Вокруг - ласкающая слух тишина спящего города, шелест травы да стрекотание редких насекомых.

Добраться до песчаного берега моря, скрытого густым кустарником да высокой травой, без сопровождающего меня эльфа было практически невозможно: он ловко огибал всевозможные заросли, шел по видимой только ему тропинке, в то время как я бы сам невольно попал в колючие кусты! И только благодаря Найлу мы вышли на берег моря, чьи волны лениво лизали холодный песок, оставляя на нем серую пену. Я вновь глубоко вдохнул холодный воздух, позволяя своему сознанию расслабиться, насладиться умиротворяющим спокойствием вокруг.

- Ты как-то очень часто этих девочек упоминаешь! - усмехнулся я, бегло взглянув на эльфа, и тотчас принялся снимать ботинки - хотел ступить в прохладную морскую воду после долгих часов пешего сопровождения королевского посла. - Что, частый посетитель, а? Можешь не стесняться, я никому не скажу, самому такое нравится. А вот что насчет вкусов... - я на мгновение замер, задумчиво нахмурился, пытаясь собрать по кусочкам в мыслях тот самый образ женщины, заставляющий биться мое сердце чаще, а сам мечтательно продолжил: - Нравятся светленькие, да. Они весьма хороши...

Мой взгляд неосторожно скользнул по спине эльфа, со скуки пинающего морские волны, и невольно задержался на нем дольше, чем предписывали громогласные правила этикета. Почему-то сейчас мне хотелось его рассмотреть поближе, получше... Только вот стоило Найлу неожиданно повернуться ко мне, как я тотчас потупил свой взгляд, позволив странному смятению овладеть собой, но мгновенно попробовал отшутиться:

- Хах, я же страж, в конце концов! Конечно, умею! - уверенно воскликнул я, подходя к эльфу и запрокидывая руку тому на плечи, тем самым обхватив его шею; на лице - хитрая улыбка, схожая на хищный оскал. - А сам-то умеешь? Или блефуешь?

Услышав слова Найла о том, что он плавает будто бы рыба в воде, я невольно расхохотался. Сейчас, когда весь мир перед глазами буквально штормило, кидало из стороны в сторону, самое то блеснуть собственными навыками! Но, к счастью, никто из нас так и не решился бросится в объятия холодной воды. Только я осторожно ступил на мокрый песок, позволив слабым волнам облизнуть гудящие от напряжения ноги. Едва почувствовав приятную прохладу, я тотчас шумно выдохнул от охватившего меня удовольствия и прикрыл глаза.

В этот момент все мои мысли, словно вольные птицы, унеслись куда-то вдаль, оставив мое тело наедине с поглотившим умиротворением. Мерный шелест листвы и травы, журчание воды и тихий стрекот насекомых - все это расслабляло... настолько, что я, погруженный в собственные ощущения, совершенно не заметил, как ко мне подошел Найл, как он обхватил меня и резким движением притянул к себе, впиваясь своими губами в настойчивом поцелуе - в мои.

От произошедшего - ступор, непонимание. Мысли, опаянные терпким алкоголем, не складывались в слова, не рисовали здравую картинку произошедшего. Я, ошеломленно уставился на эльфа, широко распахнув глаза, и... замер, тотчас ощутив, как шумно и быстро забилось сердце, а по телу прошлась приятная волна невидимого жара. Я не оттолкнул его от себя в порыве ярости и не разлился ядовитой бранью, как сделали бы другие мужчины на моем месте, а молча и покорно стоял на месте, разрешая себя целовать другому эльфу. Неуверенно и робко.

Казалось, что этот поцелуй длился целую вечность, но на самом деле - всего лишь несколько жалких мгновений, после которых Найл неуверенно отстранился от меня и уставился в ожидании, а я в растерянности - на него. Мы молчали, теряясь в собственных мыслях, чувствах, желаниях. Я шумно выдохнул и невольно облизнул собственные губы. Все тело было напряжено, подобно туго натянутой струне на лире, а сердце часто и глухо стучало в груди. Снова - взгляд на светловолосого эльфа передо мной. Быть может, дело было в алкоголе, что ловко управлял мной и моими чувствами, как умелый кукловод - марионеткой, но меня невольно тянуло к Найлу. И это осознание, подобно ушату холодной воды вылитому столь внезапно и неожиданно, пришло ко мне только сейчас, когда на своих губах ощутил вкус его губ.

Однако останавливаться только на одном мимолетном поцелуе, случившемся по воле случая под покровом ночи, мне не хотелось - жаждал продолжения; это невыносимое желание, разгорающееся в груди все сильнее с каждой секундой, опьяняло сильнее эля. Пусть мое решение и окажется жалкой ошибкой, о которой я пожалею на следующее утро, но сейчас, в этот самый миг, когда Найл передо мной был так близко, упускать этот крохотный шанс не хотелось. Поэтому я, позволив всевозможным чувствам и желаниям вскружить мне голову, без единого слова подался вперед, ближе к эльфу и припал к его губам в жадном поцелуе, более страстном, настойчивом. Прижался к нему всем телом, желая ощутить прикосновение Найла на себе.

Первый поцелуй вскружил мне голову сильнее всякого алкоголя, а после второго, более горячего, страстного и ненасытного, я и вовсе будто бы ее потерял: прижимаясь к эльфу ближе, касаясь его мускулистого тела ладонями и чувствуя под рубахой рельеф его мышц, я с трудом отдавал отчет своим действиям. В мыслях - бездонная пустота. Огонь желания, зародившегося внизу живота, распалялся с каждой секундой все сильнее, невольно испепеляя меня изнутри. Я носом ткнулся в шею эльфа и прикрыл глаза, жадно вдыхая его запах тела, от которого сердце шумно трепыхалось в груди.

Я отстранился от Найла, позволив тому освободиться от ненужных оков одежды, и жадным взглядом впивался в его накаченное поджарое тело, присущее всему эльфийскому роду. Да, мы виделись с ним впервые. И вряд ли судьба сведет нас вместе снова. Шансы случайно встретиться друг с другом на улице - чрезвычайно ничтожны, потому что я был родом из Тор-Шолле, а Найл - из Девита. Вероятные слухи, что вдруг могли поползти по столице графства, если вдруг нас заметит случайный прохожий, меня не волновали, ведь все мои мысли - и не только их - сейчас занимал этот светловолосый эльф, с особым рвением снимающий с меня доспехи.

- В следующий раз буду ходить налегке, - ухмыльнулся я, облизнув пересохшие губы, и вновь прильнул к эльфу, растворяясь в страстном поцелуе.

Мои пальцы настойчиво ласкали плечи, спину и торс Найла, запоминая изгибы его изящного тела. Я, отдавшись на растерзание внутренним желаниям, прижался к нему, наслаждаясь разгоревшимся жаром наших тел и ощущая обжигающее кожу дыхание эльфа. Происходящее было подобно дурману: мне, чей разум был опьянен желанием близости, хотелось большего, хотелось... его. И это было невыносимо. Все мое тело горело невидимым пламенем, ныло, стонало, одновременно требуя и умоляя о продолжении.

Вскоре мы опустились вниз, на холодный песок, мягко обнявший мое тело, а сам Найл, подобно хищному зверю, грозно навис надо мной; его светлые волосы слегка растрепались, и кончики прядей игриво скользнули по моей груди, заставив прикрыть глаза от нахлынувшей волны удовольствия. От вида обнаженного эльфа в животе разлилось обжигающее чувство, ставшее невыносимым напряжением, сковывающим все мое тело. В ушах - гул собственного сердца, что, казалось бы, вот-вот выпрыгнет из тесной клетки из ребер. Я жадно втянул носом свежий ночной воздух, смешанный с запахом тела эльфа.

- Сейчас не жалею, - произнес я на шумном выдохе, растворяясь в темных голубых глазах напротив. - А что будет потом, то будет потом. Это время еще не наступило. А мы здесь с тобой сейчас... Вдвоем...

Вероятные последствия нашей с Найлом связи не пугали меня. И чтобы доказать это ему, я, запустив руку в его пшеничные волосы, слегка приподнялся на локтях и вновь страстно поцеловал Найла, желая дать ему прочувствовать всю ту неподвластную бурю эмоций, что бурлила в моем сердце. Ведь он - ее невольный создатель.

Прикосновения рук Найла, что изучающе блуждали по моему телу, умело сводили меня ума: я, тяжело и прерывисто дыша, буквально растворялся от его умелых поцелуев, опускающихся все ниже и ниже; я, сглотнув вязкую слюну, слегка прикусил нижнюю губу - сдерживал хриплый стон. Он вновь прильнул ко мне, и я прикрыл глаза от нахлынувшего в одночасье сладкого удовольствия. Мое тело дрожало в его руках, пылало и молило о продолжении, но Найл будто бы игрался со мной, желая проверить мои пределы.

И это было... невыносимо.

Не выдержав, я, ловко извернувшись на песке, тотчас скинул с себя самодовольного эльфа и теперь сам оказался сверху, резко меняя правила этой игры.

- Кое-кто меня сильно раздразнил, - я усмехнулся и тотчас припал к губам светловолосого эльфа, а после горячо прошептал ему на ухо, касаясь кончиком носа его волос: - Никто не размахивает сочным куском мяса перед носом голодного волка...

Происходящее мне до сих пор казалось чем-то нереальным, нелепой игрой пьяного разума, но невыносимо манящей и желанной. Жар внизу живота становился все сильнее с каждой секундой, и я, не желая больше это терпеть, полностью отдался испепеляющим изнутри чувствам: наклонился к Найлу, провел собственной рукой по его груди, животу, наслаждаясь теплом его тела и мелкими, едва уловимыми подрагиваниями, а после пальцами - еще ниже, к паху. Я рвано выдохнул и невольно запрокинул голову, едва ощутил на себе ласкающие руки эльфа. В голове - густой туман, мыслей - нет, только одно, почти что звериное, желание близости с Найлом.

Задыхаясь от переполняющего меня возбуждения, я медленно вошел в эльфа, и от этого по телу - крупная дрожь. С губ тотчас сорвался глухой стон. Я прикрыл глаза от захлестывающих, словно огромные волны, ощущений: каждое движение внутри - взрыв эмоций и чувств, от которых голова шла кругом. Охватившее меня блаженство, пьянящая эйфория увеличивалась, разрасталась, пока не достигла своего пика, тотчас охватив все тело. Склонившись над Найлом я, тяжело дыша, вновь поцеловал его, как будто в последний раз; руки - жадно гладили его мускулистое тело.

Сознание, окутанное пьяной дымкой и бурлящим возбуждением, неохотно прояснялось. Я выпрямился и посмотрел на передо мной эльфа, обнаженного, лежащего в объятиях песка посреди дикого пляжа ночью. Однако вместо возможных едких чувств, что начали бы в одночасье подобно голодным крысам терзать мою совесть, душу или мысли, я не ощущал... ничего. Только умиротворяющее спокойствие и удовольствие, что разлились по телу. Напряжение сходило на нет, оставляя после себя приятное послевкусие слабости. Может, мне это и нужно было? Сбежать от удушающей рутины, от службы, от долга перед остальными? Да... Я шумно выдохнул, слезая с Найла и поднимаясь на слегка затекшие ноги. Мне это нужно было. Нужно было расслабиться, отдохнуть, забыться...

- Ха... - шумно выдохнув, я усмехнулся и, облизнув сухие губы, с легкой ноткой веселья произнес: - А кто сказал, что я пытаюсь от этого отвертеться?